Saturday, June 28, 2014

4 Наказанный народ Репрессии против российских немцев


По делу «Друзья» было арестовано 55 человек. У двух участников организации обнаружили письма одного из руководителей союза «Волгадейче» в Берлине Генриха Магеля, бывшего текстильного фабриканта в Бальцерском кантоне. В письмах содержались крамольные идеи о том, что с появлением у власти Гитлера вся Западная Европа находится вне всякой революционной опасности, а по мере развития фашизма и национал-социализма уничтожается основа всемирной революции. Среди участников организации распространялась литература из Германии, осуществлялось прослушивание радиопередач. Так, из библиотеки Наркомпроса в г. Энгельс была изъята изданная в 1933 г. в Германии трилогия «То, что волнует немцев». Книги трилогии назывались «Волга-Волга», «Рейн и Волга», «В Поволжье», и, по мнению следователей, в них развивалась идея «маленькой Волжской Германии». В это же время были арестованы преподаватели Немецкого педагогического института К.В.Штрек и О.Г.Фальтин, якобы передававшие в посольство сведения о положении в немецкой деревне и на промышленных предприятиях, о настроениях интеллигенции и колхозников.
Интерес к событиям, происходившим в Германии, расценивался как фашистская пропаганда.
По делу «Концессионеры» были арестованы бывшие служащие германской концессии «Друзаг» в Северо-Кавказском крае -31 человек. Эти люди обвинялись в том, что были «обработаны» в гитлеровском духе, так как восхваляли оплату и условия труда в Германии. И делался вывод: в случае войны с Германией они могут выступить против СССР, подняв вооруженное восстание.
Типичными были преследования за религиозные воззрения. По делу «Ракета» подверглись аресту 18 меннонитов - члены религиозной секты, основу которой составляет проповедь смирения и полное отрицание насилия. Им инкриминировалось то, что они встречались якобы для обсуждения задач и способов борьбы с советской властью и колхозным строем. Правда, один из участников, Ризен, работал в Лизандергеймском сельсовете и действительно снабжал бежавших крестьян документами, что было довольно распространенным явлением во многих областях СССР.
На начало 1936 г. в Республике велось 98 дел, по которым в качестве подозреваемых проходили 1441 человек.
К середине 1930-х гг. произошли существенные изменения в характере дел о вредительстве и диверсиях в народном хозяйстве. В конце 1920-х - начале 1930-х гг. на показательных процессах о вредительстве в золотоплатиновой промышленности, по делу «Промпартии» обвиняемыми становились, как правило, специалисты, трудившиеся в отрасли еще до революции, т.е. буржуаз
81

ные специалисты. В материалах уголовных дел содержались фальсифицированные данные об их связях с бывшими владельцами предприятий, с иностранными разведками.
По мере обострения отношений СССР с рядом европейских государств, прежде всего с Германией, в 1935-1936 гг. прокатывается целая волна «раскрытых» органами госбезопасности дел о контрреволюционных организациях, созданных якобы по заданию германских разведывательных органов. Своеобразным толчком к этому послужила директива Экономического отдела НКВД о разрушительной деятельности германской разведки в народном хозяйстве, разосланная в январе 1936 г. Местные органы внутренних дел были нацелены на поиск вредителей прежде всего среди лиц немецкой национальности. В конце года по итогам работы экономических отделов делался вывод о том, что «роль организаторов и вдохновителей контрреволюционных организаций выполняют германские подданные, а основными кадрами контрреволюционных организаций являются немцы - советские граждане»4. В директиве были указаны 17 наиболее типичных дел по разоблачению вредительства и диверсий в различных отраслях промышленности. Прежде всего речь шла о нескольких организациях, якобы созданных в Западно-Сибирском крае на Кузнецком металлургическом комбинате (германские специалисты Кмох и Бернт, помогавшие налаживать листопрокатное оборудование, создали организацию для подготовки диверсий после начала войны между СССР и Германией). 10 немцев - граждан СССР были арестованы на Московском авиационном заводе № 22. В делах обвиняемых со второй половины 1936 г. появляются утверждения о том, что немецкая разведка широко использовала для шпионской и диверсионной работы троцкистов. Упоминаемые в следственных делах реабилитированные сегодня участники фальсифицированных августовского 1936 г. и январского 1937 г. процессов являлись якобы исполнителями диверсионных заданий германской разведки. Таким образом, эти дела свидетельствуют о своеобразной подготовке СССР к вероятной войне с Германией.
Появление специальных циркуляров и директив в отношении немецкого населения не означало, однако, что советские немцы испытывали наибольшее давление и преследования. Аналогичные и даже более жесткие установки в карательной политике в СССР касались советских граждан польской национальности, корейцев, (последние рассматривались как потенциальная база японской разведки). Число лиц, арестованных по обвинениям в шпионской деятельности в пользу Германии, безусловно, возрастало. Если в 1932 г. их было 119 человек, то накануне массовых репрессий в 1935 г. эта цифра возросла до 719, но в 1936 г. число аресто-
82

ванных снизилось - до 596. Однако за шпионаж в пользу Польши в 1935-1936 гг. было арестовано 3528 человек, в пользу Японии -2263, а в пользу Германии - 1315 человек.
В исследуемый период значительно увеличилось число арестованных политэмигрантов из Германии. С февраля 1936 г., когда было принято Постановление ЦК ВКП(б) «О мерах, ограждающих СССР от проникновения шпионских, террористических и диверсионных элементов», их начинают подвергать преследованиям и необоснованным арестам. В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б), Коминтерн и НКВД СССР обязаны были в течение трех месяцев провести полный переучет политэмигрантов, прибывших в СССР по линии МОПРа (Международной организации помощи бойцам революции), ИККИ (Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала) и Профинтерна. Одна из главных задач заключалась в том, чтобы выявить политэмигрантов, подозреваемых в шпионаже или враждебной, антисоветской деятельности, которых поначалу предполагалось выслать из СССР, но затем решили арестовать. На 1 июля 1936 г. из почти 6000 германских подданных были учтены и установлены 811 политэмигрантов из Германии (по данным МОПРа, числились въехавшими в СССР 1332 человека). Компрометирующие материалы имелись на 414 человек.
Таким образом, репрессии в отношении советских немцев в период с 1932 по 1936 г. (до начала массовых операций) не носили характера особо жестоких и последовательных преследований в СССР этой категории населения. Социальные и политические мотивы, превалировавшие в процессе различных разработок, проводимых НКВД СССР, распространялись на все категории населения СССР.
Примечания:
1 Центральный оперативный архив ФСБ России. Ф. 3. Оп. 2. Д. 815. Л. 1.
2 Там же. Ф, 66. Оп. 1 т. Д. 44. Л. 5.
3 Там же. Ф. 3. Оп. 2. Д. 809. Л. 58-62.
4 Там же. Ф 66. Оп. 1. т. Д. 44. Л. 161.

Депортации и репрессии в различных регионах СССР
Н.Бугай, Москва
Автономия немцев Поволжья: проблемы деструктурирования и социальной натурализации
По данным опубликованных в 1992 г. материалов Всесоюзной переписи населения 1937 г., в АССР немцев Поволжья проживали: 322 652 немца, 106 466 русских, 1989 представителей других национальностей, а всего 489 929 человек1, составлявших население единого территориального государственного образования.
Республика немцев Поволжья отличалась прочным и последовательным внутринациональным взаимодействием социальных сил, затрагивающим в первую очередь сферу национальных интересов и национальной политики государства, и сложившимися за период функционирования социалистического общества (с 1917 г.) межнациональными отношениями. Главной задачей была реализация народами своих интересов, собственно национальных и общенациональных.
Складывавшиеся межнациональные отношения в Республике немцев Поволжья носили комплексный характер, включая экономический, социально-политический, духовный и идеологический аспекты.
Естественно, что эти межнациональные отношения определялись социально-политической системой, в рамках которой происходило их развитие. Однако это не мешало их относительной самостоятельности. Разумеется, развитие межнациональных отношений наряду со сближением не исключало и конфронтации.
О том, насколько важна исследуемая проблема, свидетельствует принятие в последние годы таких нормативных государственных актов, как «Концепция государственной национальной политики Российской Федерации», законы «О национально-культурной автономии», «О реабилитации репрессированных народов», «О реабилитации жертв политических репрессий» и др., которые позволили по-новому оценить процессы, имевшие место в СССР, в частности, в 1940-1950-е гг.
За последнее десятилетие российской исторической наукой накоплен значительный материал по проблеме репрессий, к которым прибегало государство в условиях «социального эксперимента»
84

по отношению к этносам, включая и российских немцев, проживавших как в АССР немцев Поволжья, так и дисперсно в других регионах бывшего СССР2.
Вряд ли необходимо анализировать вышедшие труды по этой теме, однако надо отметить, что все они заслуживают внимания в плане расширения знаний по истории народов, их взаимоотношений, позволяют рассматривать различные аспекты процесса формирования и совершенствования межнациональных отношений, трагической страницей которых и были репрессии.
В канун войны 1941-1945 гг. в СССР обострились национально-политические конфликты в обществе, когда при не всегда удачном воплощении в жизнь идеологических установок партии и правительства (коренизация госаппарата, раскулачивание, коллективизация) дело доходило до принятия таких жестких мер, как депортация этносов, целых групп населения.
Трудно объяснить, как в государстве, строившемся, казалось бы, на гуманных принципах (равенство народов, солидарность и др.), на вооружение были взяты осужденные мировой историей методы формирования отношений между народами.
Не разделяя точки зрения, согласно которой такие репрессивные действия, как депортация, являются порождением социализма , все же полагаем, что это был, скорее всего, один из эффективных методов, как оценивал его тоталитарный режим, упрочения административно-командной системы, который давал возможность избежать назревавших более мощных по своей силе социальных конфликтов, включая и конфликты, вспыхивающие на национальной основе.
Научные исследования, появившиеся в последнее десятилетие и посвященные изучению социальных процессов, позволяют сделать аргументированный вывод о том, что подобными мерами, предпринимаемыми Сталиным и его окружением, была нарушена хрупкая связь, достигнутая в сфере межнациональных отношений. Пошатнулась единая система, включающая такие компоненты, как национальная культура, национальное сознание и национальное самосознание.
В начале 1940-х гг. по чисто превентивным соображениям была ликвидирована АССР немцев Поволжья (где проживало, по данным на 1939 г., 366 685 граждан немецкой национальности) , исчезли созданные дисперсно на территории СССР в 30-е гг. национальные немецкие сельские советы (Ваннинский, Сементаль-ский, Мариентальский, Джигинский, Александровский, Ворон-цовский и др.).
Российские немцы расселялись в принудительном порядке в восточных  районах Российской  Федерации,  в республиках
85

Средней Азии и Казахстана. Имел место процесс деструктурирования не только немецкого этноса, но и его государственности -Автономной Республики немцев Поволжья (в советском варианте).
Постепенно ликвидировались все атрибуты государственности. Появились Указы Президиума Верховного Совета от 5 мая 1942 г. «О переименовании некоторых районов и городов Саратовской области», от 5 июня 1942 г. «О переименовании некоторых населенных пунктов и сельских советов Саратовской области» , которые в срочном порядке внедрялись в жизнь. Исчезали с географических карт немецкие названия районов и селений.
В 1943 г. были переименованы и остававшиеся с немецкими названиями сельские советы, в частности Нейфранский сельский совет переименовывался в Красноармейский и др. Прекратила свое существование столица республики, была ликвидирована ее граница.
Однако, если процессам деструктурирования самих этносов в связи с репрессиями уже уделялось внимание в исторических исследованиях, то проблема деструктурирования государственных структур за редким исключением не становилась предметом специального изучения.
По нашему мнению, эта проблема включает в себя не только сам факт (юридический акт, его анализ, причины) ликвидации государственности как таковой, но и предусматривает возможность решения судьбы территории, на которой базировалась республика, оценку того населения, которое не подвергалось репрессиям, оставаясь на территории бывшей республики, включает формирование новых отношений между народами. Сюда входит вопрос о необходимости заселения свободных территорий, проблема кровных связей лиц, подвергшихся репрессиям, с местом своего исторического обитания, в частности для российских немцев это в значительной мере - Республика немцев Поволжья.
В новых условиях развития российской государственности на фоне идущих демократических процессов местное население продемонстрировало скорее агрессивное восприятие идеи, заложенной в законе «О реабилитации репрессированных народов» и связанной с восстановлением автономии немцев Поволжья. Разумеется, этот вопрос соприкасается с положением ст. 3 и 6 названного закона, т. е. он касается территориального восстановления автономии.
Аналогичным образом эти процессы развивались и в тех регионах, где государственные образования являлись самостоятельным субъектом права (Чечено-Ингушская АССР, Северо-Осетинская АССР| Карачаевская автономная область) и где они в 1940-е гг. таковыми не были (например, Ингушская Республика).
86

Вопрос об освоении территорий, где были ликвидированы автономные государственные образования, уже в 1940-е гг. приобрел острый характер. Репрессивные меры, направленные против того или иного этноса или его части, не освобождали государство от необходимости проявить заботу о данных регионах, не допустить выключения из экономического потенциала огромных земельных массивов, обеспечить производительными силами территорию бывших республик.
Чтобы правильно оценить складывавшуюся ситуацию, необходимо обратиться к экономическому аспекту проблемы, а именно к уровню экономического развития И приволжских регионов в момент присоединения их к Саратовской области (1941 г.). В 11 районах было закреплено за колхозами всего земли 1275,7 тыс. га, в том числе пахотной - 908,6 тыс. га. Ежегодно эти колхозы поставляли государству свыше 60 млн пудов высокосортного зерна и большое количество продуктов животноводства и птицеводства.
До выселения немцев в 280 колхозах И административных районов было 43 974 хозяйства колхозников, из которых 37 651 составляли немецкие хозяйства (владельцы выселены в 1941 г.), и 6323 хозяйства русских старожилов (оставались в районах).
После выселения из республики граждан немецкой национальности в колхозах оставалось 33 103 жилых домов с надворными постройками, крупного рогатого скота около 800 тыс. голов (в индивидуальном пользовании около 39 тыс. голов), овец и коз -около 43 тыс. голов (в индивидуальном пользовании - около 80 тыс. голов), свиней - около 39 тыс. голов (в индивидуальном пользовании - около 90 тыс. голов), лошадей около 20 тыс. голов, верблюдов - около 1,5 тыс. голов.
Фактически весь этот экономический потенциал и вся территория временно выключались из экономической сферы государства, т. е. реструктурировалась экономика региона. Необходимо было срочно решать задачу по укреплению народного хозяйства, обеспечению региона производительной силой.
Распространенной формой заселения территорий являлось плановое задание областям по переселению их жителей, в том числе и в Республику немцев Поволжья.
В 40-е гг. эти меры, наряду с НКВД СССР, проводили в жизнь и создаваемые в структуре СНК СССР и РСФСР Главные переселенческие управления. Архивы располагают богатыми материалами по этой теме.
В фонде Переселенческого управления РСФСР Госархива Российской Федерации (Ф. А-327) сосредоточены многочисленные
87

документы этих гражданских ведомств о процессах заселения бывших автономий, в том числе и АССР немцев Поволжья.
3 сентября 1941 г. СНК СССР принял постановление № 2030/920, на основании которого был утвержден план переселения 59 794 колхозных хозяйств, в том числе: в Саратовскую область - 44 744 хозяйства, в Сталинградскую область - 15 050 хозяйств7.
По данным на 10 ноября 1941 г., когда уже основная часть граждан немецкой национальности последовала в принудительном порядке на Восток, в республику были направлены (данные на середину октября 1941 г.) 10 350 хозяйств из шести областей Украинской ССР (Сумской, Харьковской, Ворошиловградской, Запорожской, Полтавской, Днепропетровской) . Одновременно было переселено 560 хозяйств из Курской области и 3983 из Орловской области9. Всего - 14 893 хозяйства.
На январь 1942 г. в районы бывшей АССР немцев Поволжья было вселено 23 936 хозяйств. Из колхозов, отобранных в районах, откуда направлялись люди для вселения, - 12 457 хозяйств, за счет эвакуированного населения было заселено И 479 хозяйств. Выполнение плана по переселению составило 40%10.
Переселенческое управление вынуждено было признать, что области «по существу сорвали выполнение задания СНК СССР по отбору и отправке переселенцев-колхозников в районы вселения»11.
Наряду с этим, облисполкомы подведомственных территорий, население которых было намечено на переселение в бывшую Республику немцев Поволжья, всячески стремились воспрепятствовать этим мерам, перекладывая задания по переселению на плечи других. «Вместо принятия реальных большевистских мероприятий, - читаем в сообщении, - Саратовский исполком просит переселить в пределы области в плановом порядке 20 тыс. хозяйств из других областей, тем самым ослабляет работу по выполнению постановления СНК РСФСР от 26 ноября 1941 г. «О мероприятиях по сельскому хозяйству в районах бывшей Республики немцев Поволжья»1 .
Просьба Саратовского облисполкома не была удовлетворена по той причине, что привлеченные к реализации этих мер Пензенская, Тамбовская области, Мордовская и Чувашская АССР имели «ограниченные возможности отбора переселенцев».
В 12 районах Саратовской области выселялись 40 тыс. немецких хозяйств, отошедших из АССР немцев Поволжья. На начало 1942 г. было вселено 19 972 колхозных хозяйств, из них наибольшее число хозяйств было принято в Краснокутском (3413), Мари-ентальском (2521), Марксштадском (1900), в Бальцерском (1815) районах  .
88

Предпринимались и такие меры, которые зачастую носили принудительный характер, например, «выселение переселенцев-колхозников и эвакуированных, отобранных из проходящих эшелонов для районов бывшей Республики немцев Поволжья».
Симптоматично, что в таких городах, как Саратов, Энгельс, Вольск, была организована радиопередача, транслировавшаяся трижды, с призывом к городскому населению к переселению на постоянное жительство в районы бывшей Республики немцев Поволжья . На узловых железнодорожных станциях (Саратов-1, Аткарск, Покровск, Урбах, Анисовка) работали инспектора Переселенческого отдела, в обязанность которым вменялась «проверка и отбор людей, желающих выехать на постоянное жительство в колхозы бывшей АССР немцев Поволжья на условиях колхозников-переселенцев»1 . Отбор проводился главным образом из числа эвакуированного населения из эшелонов, проходивших через территорию области.
Из эвакуированных, проезжавших через территорию Саратовской области, планировалось направить на правах переселенцев-колхозников в районы бывшей Республики немцев Поволжья 17 тыс. семей.
Все это проводилось при отсутствии транспортных средств, хотя для этих целей и были выделены Саратовскому облисполкому 60 тыс. рублей. Областные и районные земельные отделы явно устранялись от решения этой задачи.
Однако все эти меры по своему объему оказывались недостаточными. Поэтому Переселенческий отдел Саратовского облисполкома ставил перед Правительством СССР вопрос об ускорении переселения колхозников в Саратовскую область из соседних областей (Куйбышевской, Сталинградской, Пензенской) и Западного Казахстана в количестве 20 тыс. хозяйств1 . Председатель Переселенческого отдела Саратовского облисполкома 0 Матвеев вынужден был признать, что Постановление СНК РСФСР от 26 ноября 1941 г. «О мероприятиях по сельскому хозяйству районов бывшей Республики немцев Поволжья» выполняется неудовлетворительно21. Действительно, потребность в освоении хозяйств была ощутимой. Так, в Каменском районе, где имелись 640 хозяйств, требовалось доселить еще 2500, в Бальцерском, при наличии 1105 хозяйств, потребность определялась в 3000 хозяйств  .
В результате проведенной работы в Саратове, Энгельсе, Вольске удалось направить в опустевшие немецкие колхозы около 1000 хозяйств, хотя и это далеко не решало проблемы восстановления трудовых ресурсов. Заселение отдаленных от железнодорожных станций районов (Каменского, Зельмановского, Бальцер-ского, Унтервальдского) составляло 20-25%  .
89

Медленность заселения отдаленных районов обуславливалась наступлением зимы 1942 г., бездорожьем, перебоями в транспорте и т. д. Все это затрудняло возможности проведения предстоящего весеннего сева, выполнения других сельхозработ. В марте 1942 г. пришлось рассылать новых гонцов по соседним областям в целях агитации по переселению. Их направляют в Тамбовскую, Пензенскую, Воронежскую области. Для вселения готовилось 2877 домов, оставленных гражданами немецкой национальности24. В результате в Тамбовской области были отобраны для переселения 2051 хозяйство, в Пензенской - 2600, в Воронежской - 1350, Саратовской - 2034 хозяйства. План был выполнен к апрелю 1942 г. на 107,9%25.
На конец мая 1942 г. из 40 868 немецких хозяйств 12 районов, присоединенных к Саратовской области, имелось уже 32 154 хозяйства .
План вселения был выполнен на 82,8%. Одновременно число трудоспособных сократилось с 94 031 до 5286 человек. В целом динамика переселения в первые два года после ликвидации АССР немцев Поволжья выглядела следующим образом (см. табл. 1).
Таблица 1. Динамика переселения хозяйств в бывшую АССР немцев Поволжья в 1941-1942 гг.*
Наименование документа, по которому проводилось переселение в Республику немцев Поволжья
Место выхода переселенцев
Количество переселенных хозяйств
Год переселения
Постановление СНК СССР от 3 сентября 1941 г. № 2000-922 «секретно»
Украинская ССР, Курская обл., Орловская обл.
6036 хозяйств (150 колхозов)
1941
Постановление СНК СССР от 27 февраля 1942 г. № 263-138 «секретно»
Тамбовская, Пензенская, Воронежская, Саратовская обл.
4319 2218
1942 1942
Постановление Государственного комитета обороны (ГКО) от 5 июля 1942 г.
Смоленская обл.
1000
1942
Итого:
13 573

* ГАРФ. Ф.А-237. Оп.1. Д.611. Л.83-85.
Помимо отобранных и оформленных членами колхозов жителей 11 районов, отошедших к Саратовской области, 13 956 семей изъявило желание остаться на постоянное жительство в колхозах. Все это составило 77 370 от числа немецких хозяйств.
Разумеется, переселенцы не изъявляли особого желания трудиться в колхозах, особенно те, кто был отобран для поселения из
90

проходивших эшелонов с эвакуированными. Старший инженер колхозных хозяйств Калганов в письме в СНК РСФСР от 13 июня 1942 г. на имя К.Д.Памфилова сообщил: «В Приволжском и Первомайском районах имеют место случаи, когда переселенцы отказываются вступать в члены сельхозартели по мотивам, что они после освобождения своих районов, временно оккупированных фашистами, выедут обратно. Многие переселенцы по этой же причине отказываются даже от получения коров, опасаясь, что это их закрепит в колхозах и не даст возможности им выехать на место прежнего жительства»  .
Председатель исполкома Саратовской области Д.Силин также информировал в июне 1943 г.: «Размещенные в районах Республики немцев Поволжья... не организованы на постоянное жительство в колхозах, считают себя временными людьми и работают в колхозах плохо...»
Поэтому в июне 1942 г. заместитель Председателя СНК РСФСР Памфилов просил СНК СССР «разрешить не производить дальнейшего отбора ограничения количеством уже направленных хозяйств - 7248 с тем, что настоящее количество покроется за счет переселяемых в настоящее время согласно решению ГО КО от 24 мая 1942 г. 6000 человек из Смоленской области в Саратовскую область»  .
Тем не менее работа по насыщению производительной силой территории бывшей Республики немцев Поволжья продолжалась, хотя и не столь успешно. В 1944 г. из запланированных к переселению в Саратовскую область 600 колхозных хозяйств отправлено было лишь 312 хозяйств  .
Проблема освоения территории бывшей Республики немцев Повод жья оставалась сложной. В 1943 г. проверкой было установлено, что свыше 500 тыс. пахотных земель не осваивалось, агротехника резко ухудшилась, оплата трудодней была крайне низкой. Отмечался массовый уход колхозников-переселенцев из колхозов. По состоянию на начало июня 1946 г., из Саратовской области выбыло более 26 тыс. хозяйств переселенцев. В колхозах 11 районов области оставалось всего лишь около 13 тыс. хозяйств колхозников, гши этом 6323 хозяйств принадлежали колхозникам-старожилам  .
Все недостатки были обобщены в Постановлении СНК СССР № 272 от 11 марта 1944 г. «О мерах по укреплению сельского хозяйства в группе южных Приволжских районов, присоединенных к Саратовской области»32.
10 сентября 1944 г. СНК СССР издал распоряжение № 18306 р, по которому разрешалось переселить еще 4200 хозяйств, а 14 сентября 1944 г. по этому же вопросу было принято
91

постановление СНК РСФСР № 653. Итоги реализации этих решений к концу 1944 г. выглядели следующим образом (см. табл. 2).
Таблица 2. Динамика переселения хозяйств в бывшую АССР немцев Поволжья в 1944 г.*
Наименование региона
План переселения хозяйств
Отобрано хозяйств
Отправлено хозяйств
%
выполнения плана
Мордовская АССР
600
746
448
74,6
Татарская АССР
500
500
216
43,2
Чувашская АССР
600
455
311
51,8
Горьковская область
400
412
372
93,0
Пензенская область
600
600
456
76,0
Рязанская область
600
311
243
40,5
Ульяновская область
500
500
473
94,6
Ярославская область
400
261
259
64,7
Всего:
4200
3785
2778
66,1
* Текущий архив Миннаца России// ГАРФ. Ф.А-327. Оп.2. Д.708. Л.202.
Всего же в 1941-1945 гг. было переселено 33 971 хозяйство, что вместе с хозяйствами русских старожилов составляло 40 294 хозяйства от 91 570 хозяйства выселенных немцев.
Таким образом, при объективном подходе расценивать меры партии и правительства в 1940-е гг., как правильные, как это происходило в митинговый период начала 1990-х гг. в областях Поволжья, вряд ли возможно: они в корне противоречили историческому процессу заселения немцами территории России.
К этому времени из-за неудовлетворительного руководства со стороны органов власти было разрушено 33 103 дома, 9756 домов (около 30%) - до основания.
В 1940-1950-е гг. задача переселения приобретала многомерный характер. Как известно, принудительное переселение более 3,5 млн граждан различных национальностей, в том числе граждан немецкой национальности, ликвидация многих других национально-государственных образований (Чечено-Ингушской АССР, Кабардино-Балкарской АССР, Карачаевской автономной области, Крымской АССР) требовали повторного заселения данных регионов и их освоения. Поэтому эту задачу приходилось решать и в 1940-е, и в 1950-е гг.
Что касается территории бывшей АССР немцев Поволжья, то, как отмечалось в отчете Переселенческого управления при Совмине
92

РСФСР, до 1955 г. планировалось дополнительно переселить в Саратовскую область 5000 семей.
Таким образом складывалась в 1940-1950-е гг. судьба государственных образований, на территории которых проживали репрессированные народы. Вряд ли их реструктурирование приносило пользу государству. Оно имело исключительно тяжелые последствия, вносило разлад в сформировавшиеся межнациональные отношения, в том числе и в Поволжском регионе страны. Оно подрывало основы сложившейся экономики региона, оказывало отрицательное воздействие на развитие культуры народов. Были созданы все предпосылки для долго тлеющего национально-политического конфликта, решение которого осуществляется и по настоящее время.
Вряд ли можно согласиться с выдвигаемой в последние годы точкой зрения, что решение этой задачи лежит в плоскости формирования национально-государственной автономии. По нашему мнению, задачи национально-культурной автономии несколько иного характера и они не предусматривают трансформацию этой автономии в государственную.
Выход необходимо искать в другом, а именно: в создании законодательной базы для защиты прав народов, в том числе и российских немцев, в выработке механизмов по искоренению допущенной исторической несправедливости.
Более верным остается путь формирования национальных районов на территории компактного проживания того или иного этноса, однако и в этом случае необходимо проявлять определенную осторожность, чтобы не допустить конфликта в отношениях между гражданами, принадлежащими к различным национальностям. Надо проявлять совместную заботу о целостности Российского государства, проводить последовательную работу по формированию национального сознания и самосознания. И главное - все эти проблемы должны решать сами народы.
Примечания:
1 Всесоюзная перепись населения. 1937 г.: Краткие итоги. М., 1992. С.90. Расхождения по данным переписи и данным НКВД СССР за рассмотренный период составили 58 822 человека. (Примеч. авт.)
2 Герман А. А. Немецкая Автономия на Волге, 1918-1941. В 2 ч. Саратов, 1992; Николенко А.О. Российские немцы: история формирования национальной общности и проблемы постсоветского периода. М., 1994; Бугай Н.Ф. Л.Берия -И.Сталину: «Согласно Вашему указанию...». М., 1995; Он же. Народы России: проблемы депортации и реабилитации. Майкоп, 1997; Алферова И.В. Государственная политика в отношении депортированных народов (конец 30-х-50-е гг.). М., 1998; Курочкин А.Н. Трудармейские формирования из граждан СССР немецкой национальности в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Саратов, 1998; Полян П.М. География принудительных миграций в СССР. М., 1998; Хуна
93

гов A.C. Депортация народов с территории Краснодарского края и Ставрополья. (20-50-е гг.). М., 1998; и др.
3 Фактор принудительности в решении проблем межнациональных отношений имел широкое применение в политике государств, правители которых стремились тем самым предотвращать восстания, устранять недовольство, подавлять в корне какие бы то ни было социальные протесты, достигать однородности состава населения и т.д. На территории Египта по этим причинам возникло этническое еврейское меньшинство, также на территории Испании, когда евреи были массово изгнаны из Англии и Франции. В начале XX в. (1913 г.) возникло болгарское этническое меньшинство (125 тыс. человек) на территории Восточной Македонии и в Западной Фракии.
После Гражданской войны в Испании на территории Франции остались 180 тыс. испанцев. Корейцы вынужденно расселялись на территории Японии. В 1940 г. их было там 59,4 тыс. человек. Всего же в 1939-1944 гг. из Кореи было депортировано 443 тыс. человек и т.д. Депортация японцев имела место в США. (См. подробнее: Бугай Н.Ф. Л.Берия - И.Сталину: «Согласно Вашему указанию...». М., 1995; Полян П.М. География принудительных миграций в СССР. М., 1998).
4 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ. Ф.Р-9479. Оп.1. Д.83. Л.1-318).
5 Текущий архив Миннаца России.
6 Гонов А.М. Северный Кавказ: реабилитация репрессированных народов (20-30-е годы XX в.). Нальчик, 1998 и др.
7 ГАРФ. Ф.Р-327. Оп.1. Д.393. Л.1-5.
8 Там же. Ф.А-327. Оп.2. Д.393. Л.1-6.
9 Там же.
10 Там же.
11 Там же.
12 т
Там же.
13 Там же.
14 В справке «К вопросу организации совхозов в районах бывшей АССР НП» (1943 г.) отмечалось: «В 1941 г. к Саратовской области были присоединены 15 районов бывшей АССР НП, не считая Каменского района, находящегося в ведении НКВД с общей земельной площадью в 1940,8 тыс. га» (ГАРФ. Ф.А-327. Оп.2. Д.393; Л.14-23).
15 ГАРФ. Ф.А-327. Оп.1. Д.47. Л.71-73, 74. ; Там же. Оп.2. Д.47. Л.63-68.
Там же. ! Там же. 1 Там же, 1 Там же.
Там же. Оп.1. Д.47. Л.69-70.
16.
17 .
18 .
19 '
20 . 21
22 гг
Там же.
23 Там же. Л.71-73.
24 Там же. Оп.2. Д.48. Л. 126.
25 Там же. Л.74.
26 Там же. Л. 18.
27 Там же. Л.10-16.
28 Там же.
29 Там же. Л.1.
30 Там же. Д.708. Л.99.
31 ГАРФ. Оп.1. Д.611. Л.83-85.
32 Там же.
94

В.Брулъ, Геттипгеп
Депортированные народы в Сибири (1935-1965 гг.). Сравнительный анализ
I. Современное состояние проблемы
Не только огромная территория (около 10 млн км2) и экстремальные климатические и природные условия создали Сибири во всем мире образ единственного и неповторимого в своем роде региона. Сибирь является еще и регионом, на примере которого можно лучше понять историю Российской империи и СССР, особенно историю депортированных народов. В последние 200 лет все неугодные власти лица ссылались в Сибирь. Это затронуло как отдельных людей, так и целые народы. Однако в нынешнем столетии проводилась и активная политика ускоренного экономического развития сибирского края, когда десятки тысяч людей добровольно переселялись в Сибирь из необъятных просторов Российской империи, а затем из СССР. Это привело к тому, что в регионе оказались представители практически всех национальностей бывшего СССР и многих стран Европы. В результате, в Сибири складывались совершенно особые межличностные и межнациональные отношения.
Депортации социальных групп и целых народов были постоянной практикой большевистского режима. Особенно эти процессы усилились с начала 1930-х гг. До середины 1950-х гг. депортациям подверглись 15 народов и более 40 народностей. Около 3,5 млн человек были изгнаны из родных мест, многие погибли во время депортации1. Более 800 тыс. депортированных оказались в Сибири .
В силу известных причин в СССР эта тема стала обсуждаться лишь в конце 1980-х гг., а предметом серьезного научного исследования стала лишь после распада СССР. В короткой статье нет возможности привести всю библиографию по теме депортаций, поэтому назовем лишь монографии и сборники документов, в которых эта тема была непосредственно предметом исследования.
Первыми к данной теме обратились ученые Запада. Р.Конквест написал свои книги на основе советских газет и журналов 1950-1960-х гг. Исследование Й.Хоффмана базировалось на документах из западногерманских военных архивов, а также открытых советских, и на опросах очевидцев, эмигрировавших в ФРР. Я.Гросс собрал и проанализировал более 20 тыс. написанных от руки воспоминаний польских граждан, подвергшихся депортации .
95

В сборниках, изданных Н.Ф.Бугаем, приводятся материалы по всем депортированным народам, в том числе и в сибирском регионе. На основе его публикаций, с добавлением ряда новых и неопубликованных источников, в Германии был издан сборник документов . Проблема депортации немцев Поволжья раскрыта в одной из трех глав книги А.А.Германа . Пребыванию депортированных немцев в Западной Сибири посвящена книга автора статьи . Заслуживает внимания насыщенный и интересный сборник статей под редакцией А.Э.Гурьянова .В 1998 г. защищены две диссертации по аналогичной тематике . Таким образом, говоря об изданных до настоящего времени трудах по теме «Депортации народов в СССР», можно констатировать следующее:
1. Работы, вышедшие в свет до 1992 г. на Западе, основывались, главным образом, на открытых газетных и журнальных публикациях, воспоминаниях очевидцев и очень редко на архивных источниках.
2. Те немногие исследователи, кто получал допуск к закрытым советским фондам, были связаны путами официальной советской идеологии. Например, В.С.Парсаданова, исследуя депортации из Польши, выделяла только политические и идеологические мотивы. При этом полностью отрицала преследование поляков по национальному принципу11.
3. Большинство авторов занимались историей депортации только одного народа, не увязывая его судьбу с другими. При этом подчеркивалось, что именно исследуемый народ пострадал больше всех и понес наибольшие потери. Такой подход характерен для западных, польских, советских (российских) исследователей. Подобные предположения и выводы делались без сравнительного анализа, ссылок на документы, свидетельствующие о лишениях и потерях других народов.
4. До настоящего времени лишь в сборниках документов Н.Ф.Бугая опубликованы архивные материалы, касающиеся депортаций большинства репрессированных народов. Отдавая должное Н.Ф.Бугаю за введение в научный оборот большого числа документов, следует сказать, что они носят отрывочный, несистемный характер, одни документы порой противоречат другим. Это лишь маленькая часть тех источников, которые имеются в российских архивах. Они не позволяют сделать главного: составить целостной картины причинно-следственных связей депортаций целых народов и групп населения, их повседневной жизни на спецпоселении. Для этого нужно было бы изучить официальную переписку, предшествовавшую принятию решений, ибо скорее всего там можно найти ответы на большинство наших вопросов.
96

Серьезным недостатком опубликованных сборников документов является почти полное отсутствие в них материалов о религиозной жизни депортированных народов до депортаций п па спецпоселении (этот фактор по-прежнему незаслуженно недооценивается российскими исследователями), недостаточность сведений об их взаимоотношениях с местным населением или, например, трудностях в получении образования.
5. Анализ изданных работ и архивных источников показывает, что у некоторых польских и советских (российских) авторов статистические данные в отношении депортированных поляков сильно расходятся (порой в 3-4 раза) и, таким образом, требуют уточнения. Есть серьезные расхождения в статистике и в отношении других народов.
6. В ряде работ репрессии против целых народов объясняются лишь злоупотреблениями Сталина и Берия. Нам же представляется, что депортация народов являлась долгосрочной партийно-государственной политикой и причину следует искать в природе советского тоталитарного режима.
7. Но главное - до сих пор не изучены с необходимой полнотой фонды российских архивов, содержащие документы по данной проблематике. Значительная часть наиболее важных и интересных материалов до сих пор не рассекречена. Без российских архивов раскрыть объективно и полностью тему депортированных народов в СССР в целом и конкретно в сибирском регионе, вряд ли возможно.
Проведенный анализ показывает, что на сегодняшний день нет работ, посвященных жизни депортированных российских немцев, поляков, калмыков, литовцев, латышей и эстонцев в Сибири. Нет и работ, в которых проводился бы сравнительный анализ жизни этих народов как в СССР в целом, так и в сибирском регионе в период 1935-1965 гг.
Наше исследование, которое приводится ниже, не следует рассматривать как законченный результат. Это лишь некоторые первоначальные наработки автора, полученные в ходе изучения огромной по объему темы.
II. Причины и этапы депортации. Категории лиц, подвергшиеся выселению, их национальный состав
Первый этап депортации - 1935-1936 гг. В начале 1935 г. из Волыни в Сибирь были высланы 8300 немецких семей. В августе были расформированы немецкий национальный район Пулин и польский район Мархлевски (оба в Волыни)12. Летом 1936 г. по Постановлению СНК СССР № 776-120сс от 28 апреля 1936 г. «О выселении из УССР и хозяйственном устройстве в Караган
97

динской области Казахской АССР 15 тыс. польских и немецких хозяйств» подлежали высылке, как «политически неблагонадежные», 45 тыс. человек13. На самом деле в Северо-Казахстанскую и Карагандинскую области было переселено 63 976 человек польской и немецкой национальности. Немцы составляли среди переселенцев 23%14. Небольшая часть депортированных оказалась в сибирском регионе.
Второй этап - с сентября 1939 г. по 22 июня 1941 г. С началом второй мировой войны депортации приняли массовый и непрерывный характер. В поисках ответа на вопрос: почему, что произошло на аннексированных СССР в результате пакта Риббентропа -Молотова территориях, надо иметь в виду следующее: 1) мало кто сомневался в неизбежности войны между Германией и СССР. С точки зрения советского руководства приграничные районы следовало очистить от сомнительных и нелояльных элементов; 2) на проведение традиционного набора мероприятий по советизации населения времени было отведено в несколько раз меньше, чем во внутренних районах в 1920-1930-е гг. Это заставляло торопиться, прибегать к крайностям.
Из оккупированных Красной Армией территорий Восточной Польши и Прибалтики были депортированы в глубь СССР сотни тысяч поляков, литовцев, латышей, эстонцев, как правило, убежденных католиков. Кроме них были выселены многие православные украинцы и белорусы, униаты, а также представители ряда других конфессий, негативно относившиеся к советскому антирелигиозному режиму. Советское руководство было хорошо осведомлено и о том, что значительной части населения этих территорий были присущи антирусские настроения.
Католическая церковь была подвергнута жесточайшему давлению. Большевики видели в католической церкви с ее четко отлаженной иерархией такого же непримиримого противника, как и в русской православной церкви. Необычайная агрессивность по отношению к католицизму объяснялась еще и тем, что Папа Римский занимал жесткую антикоммунистическую позицию.
В депортациях 1940-1941 гг. из Западной Украины, Западной Белоруссии, Молдавии и Прибалтики выделяют четыре операции:
1. 10 февраля 1940 г. началось выселение осадников (их еще называли лесниками) из западных областей Украины и Белоруссии. Всего было депортировано 139 596 снецпереселенцев-осадников в 21 край и область СССР. По национальному составу большинство составляли поляки (83%), небольшая доля приходилась на украинцев (9%), белорусов и немцев (8%). Осадники были в прошлом военнослужащими, имели в Польше земельные наделы, выполняли некоторые полицейские функции и считались
98

злейшими врагами СССР. Они были все поголовно депортированы вместе с семьями  .
2. В апреле 1940 г. были высланы члены семей репрессированных польских офицеров, полицейских, жандармов, тюремщиков, государственных служащих, помещиков, фабрикантов и участников контрреволюционных повстанческих организаций. Большинство из них являлись по национальности поляками.
3. По решению правительства СССР от 10 апреля 1940 г. из Западных областей Украины и Белоруссии было депортировано 77 288 человек спецпереселенцев-беженцев (они прибыли с территорий, оккупированных вермахтом), большинство из которых составляли евреи (84%) и поляки (11%). Операция началась 29 июня и была закончена во второй,половине июля. 23 575 человек оказались в сибирском регионе16. В соответствии с решением правительства нарком внутренних дел СССР Берия издал 23 июня 1940 г. приказ за № 00761 «О переселении из гор. Мурманска и Мурманской области граждан инонациональностей»1 . Согласно этому приказу в Карело-Финскую ССР переселялись 2540 семейств в составе 6973 финнов, эстонцев, латышей, норвежцев, литовцев и шведов. В Алтайский край (Сибирь) подлежали выселению 675 семей в составе 1743 немцев, поляков, китайцев, греков, корейцев и др. Все депортации 1940 г. были проведены по решению высших органов власти - Политбюро ЦК ВКП(6) и СНК СССР.
4. В 1941 г. депортации в отличие от 1940 г. охватили не только бывшие территории Польши, но и Прибалтику, Бессарабию и Северную Буковину. Депортации объявлялись мерой борьбы с контрреволюционными выступлениями, бандитизмом, убийствами, воровством, хищением социалистической собственности, контрабандой, хранением огнестрельного оружия. Категории высылаемых были более многочисленными и разнообразными.
14 мая 1941 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли Постановление «О выселении социально-чуждого элемента из республик Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии и Молдавии». Согласно этому решению было депортировано 85 716 спецпереселенцев, 65 148 из них попали в сибирский регион . По национальному составу большинство составляли поляки, литовцы, латыши, эстонцы, украинцы. Только 14 июня 1941 г. из Прибалтики были депортированы 25 714 человек, из них 10 187 литовцев, 9546 латышей и 5978 эстонцев19. Большая часть из них оказалась в Сибири.
По этому же решению выселению были подвергнуты: члены семей бывших активных участников националистических организаций, офицеров (в том числе, служивших в Красной Армии);
99

члены семей бывших охранников, жандармов, полицейских, тюремщиков, бывших крупных помещиков, фабрикантов и чиновников;
члены семей участников контрреволюционных организаций, осужденных к высшей мере наказания;
члены семей беженцев из Польши, отказавшихся принять советское гражданство;
уголовники, проститутки;
лица, прибывшие из Германии в порядке репатриации, а также немцы, зарегистрированные на выезд и отказавшиеся выехать в Германию.
Третий этап. 22 июня 1941 г.-май 1945 г. - время войны между Германией и СССР. Уже 22 июня 1941 г. начались превентивные операции по аресту немцев, на которых имелись компрометирующие материалы. С июля началось переселение и депортация немцев с Украины и Крыма. На сегодня существует несколько спорных версий о датах и механизме принятия решения по депортации немцев Поволжья20. Поэтому сошлюсь на то, что бесспорно и точно установлено. 28 августа 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «О выселении немцев из районов Поволжья». В нем говорилось, что «по достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, заселенных немцами Поволжья... Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы...» . Таким образом, всех немцев заранее обвинили в коллаборационизме. Согласно этому указу в сентябре-октябре 1941 г. было депортировано 446 480 немцев (по другим данным 4 3 8 2 80)22. По выселению немцев из других республик, краев и областей ГКО СССР принимал отдельные постановления. До конца 1942 г. в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию было в целом депортировано 799 459 немцев23. Из них более 400 тыс. оказалось в сибирском регионе.
27 декабря 1943 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило Указ Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Калмыцкой АССР и образовании Астраханской области в составе РСФСР». На следующий день правительство приняло решение о выселении всех калмыков в Сибирь. Согласно документам, депортация являлась наказанием калмыков за сопротивление органам советской власти, борьбу против Красной Армии, массовое
100

сотрудничество с вермахтом. В выселении видели средство урегулирования конфликта между калмыками и русскими.
Если верить архивным материалам НКВД, более 30% взрослого мужского населения калмыков с оружием в руках выступало против Советского государства. Созданный немцами Калмыцкий кавалерийский корпус насчитывал более 5 тыс. человек и до 11 мая 1945 г. активно боролся с партизанским движением на Украине, в Польше и Хорватии24.
По состоянию на 2 января 1944 г. из республики было депортировано 93 139 калхмыков в сибирский регион. До весны 1944 г. было выслано и небольшое число калмыков, проживавших дисперсно в других регионах СССР25.
Четвертый этап - с лета 1945 г. по 1952 г. В наибольшей степени в данный период депортации коснулись народов Прибалтики. На основании распоряжения Берия за № 388 от 16 апреля 1945 г. и постановления правительства за № 417-1 бОсс от 21 февраля 1948 г. было произведено выселение из Литовской ССР «семей бандитов и националистов», находившихся на нелегальном положении, убитых при вооруженном .столкновении, а также пособников бандитов - кулаков с семьями26.
В соответствии с Постановлением правительства СССР от 12 января 1949 г. «О выселении с территории Литвы, Латвии и Эстонии кулаков с семьями, семей бандитов и националистов, находящихся на нелегальном положении, убитых при вооруженных столкновениях и осужденных, легализованных бандитов, продолжающих вести вражескую работу, и их семей, а также семей репрессированных пособников и бандитов» в феврале-марте были депортированы вышеназванные категории населения2 . В эти же месяцы было выполнено Постановление правительства от 29 января 1949 г. о выселении с территории Литовской, Латвийской и Эстонской ССР кулаков с семьями и семей бандитов-националистов28.
Всего из Прибалтики в 1945-1949 гг. было выселено 139 957 человек. 125 282 из них были расселены в Сибири. Слэеди них было 71 756 литовцев, 34 219 латышей и 19 307 эстонцев *.
5 сентября 1951 г. правительство приняло решение о выселении из Литвы навечно кулаков с семьями за враждебные действия против колхозов. Выселение этих 18 027 крестьян было произведено в 1951 и 1952 гг.30
Таким образом, можно констатировать, что проводимые депортации на разных этапах имели как общие черты, так и существенные различия. Различались и категории депортированных. В одних случаях это были группы населения, выбранные по социально-классовому принципу, в других - часть определенной наци
101

ональности, в третьих - целые народы. Депортации из разных регионов также имели свои особенности. Разной была интенсивность и количество выселяемых на каждом из этапов депортации. Уже сами названия документов и формулировки в отношении депортированных говорят о том, как власти относились к выселяемым народам и группам населения. Несмотря на официальную пропаганду в СССР классового подхода, бросается в глаза, что с конца 1930-х гг. депортации все более отчетливо приобретали этнический характер. Это особенно хорошо видно на примере депортаций сначала больших групп определенных национальностей, а затем и целых народов.
Обращает на себя внимание и то, что, в особенности из Прибалтики, было выселено огромное, количество женщин, детей, стариков, - без мужчин, являвшихся главами семей. Многие мужчины находились в различных воинских формированиях, часть погибла или укрывалась. В одном из сообщений на имя Сталина сообщалось, что только с 1 июля по 15 сентября 1945 г. в Прибалтике было убито 3337 бандитов в ходе военных столкновений с войсками НКВД31. Можно предположить, что выселение было местью членам семей и родственникам за то сопротивление, которое их близкие оказали советскому режиму до и после войны. Но это была и своеобразная зачистка территории. Вывозя родственников и членов семей, руководство СССР лишало повстанцев возможности продолжать партизанскую войну, они теряли возможность получать продукты питания, одежду. Лишались они и возможности получать информацию. Вместо депортированных, по оргнаборам завозили население из России, проводя одновременно и русификацию Прибалтики.
III. Правовое положение депортированных
Определяющими особенностями депортаций является их административный (внесудебный) характер и направленность не на конкретного гражданина, а на целую группу лиц или целый народ.
При проверке Прокуратурой СССР в 1965 г. правомочности выселений из Прибалтики в 1941, 1948 и 1949 гг. было установлено, что сначала выселялись жители и только потом оформлялись дела, т. е. устанавливались основания для выселения.
Когда депортированные граждане Польши прибыли в 1940 г. в Сибирь, в их личных делах обычно не было документов, подтверждавших правильность их выселения. В Алтайском крае, где было расселено 10 016 осадников и беженцев, но только на 143 из них имелись справки, подтверждавшие правильность выселения  .
102

Сиецпереселенцев - осадников и беженцев - помещали в изолированные сиецпоселки НКВД, а административно высланных поляков расселяли под надзор НКВД в колхозах и совхозах. Они не имели права выезда за пределы административного района, отлучаться из поселков могли не более чем на 24 часа.
Депортированные в июне 1941 г. из Прибалтики выселялись на 20 лет как ссыльнопоселенцы, т. е. с поражением в гражданских правах. Только в 1952 г. их перевели на положение спецпереселенцев (формальное сохранение статуса полноправных граждан СССР, но без права покинуть установленное государством место жительства).
В 1952 г. спецпереселенцы из Прибалтики делились на 4 контингента:   «из Прибалтики в  1941  г.»;  «из Литвы в  1945-
1948 гг.»; «из Прибалтики в 1949 г.»; «кулаки из Литвы в 1951 г.». Все они делились на три категории: выселенные на определенный срок (в 1941 г.); выселенные без указания срока (в 1945-1948 гг.); выселенные навечно (в 1949-1952 гг.). Спецпереселенцы первых двух категорий приговаривались за побеги к 5 годам лагерного заключения. Депортированные из Прибалтики в 1949-1952 гг. осуждались за побеги на 20 лет каторжных работ. В конце 1952 г. контингенты, выселенные из Литвы в 1945-
1949 гг. и из Прибалтики в 1949 г., были объединены в один контингент - «из Прибалтики в 1945-1949 годах» (при сохранении приведенного выше деления на выселенных без указания срока и выселенных навечно).
В момент депортации немцев и калмыков не было определено их правовое положение и срок их высылки. Это привело к массе недоразумений. 22 декабря 1943 г. НКВД был издан приказ № 001766 «Об организации комендатур спецпоселений УНКВД Алтайского, Красноярского краев, Новосибирской и Омской областей» . Для усиления агентурно-оперативной работы, учета и наблюдения за трудовым устройством спецпереселенцев отделы трудовых и специальных поселений вышеназванных территорий переформировывались в комендатуры специальных поселений. 7 февраля 1944 г. вступил в силу приказ наркома НКВД за № 00127 «О введении в действие положения о районных и поселковых спецкомендатурах НКВД»34. На спецкомендатуры среди прочих возлагались задачи агентурно-оперативного обслуживания спецпереселенцев по предупреждению побегов, розыску, выявлению антисоветских и уголовных элементов, ведению агентурных разработок и дел по преступлениям спецпереселенцев. Положение распространялось и на депортированных немцев и калмыков. Им, как и другим спецпереселенцам, запрещалось отлучаться за пределы территории своего сельского совета, за исключением случаев,
103

когда это было связано с посещением места работы. Самовольное отлучение пз района спецпоселения более чем на 24 часа каралось в уголовном порядке. В паспортах спецпереселенцев делалась отметка «действителен для проживания только в таком-то районе или городе».
26 февраля 1944 г. нарком НКВД издал приказ за № 00183 «О порядке выдачи паспортов спецпереселенцам»35. Теперь переселенцам, прибывшим в места расселения с паспортами, в графе «Особые отметки» делалась запись: «Разрешено проживание в пределах района такой-то области (края)». Если переселяемые прибывали в сельские местности, где не было паспортной системы и ранее паспортов они не получали, паспортов им не выдавали. Они проживали на общих основаниях с другими гражданами без паспортов. В случае, если переселенцы прибывали в такие местности с паспортами, их изымали. Лишь 8 января 1945 г. СНК СССР издал Постановление «О правовом положении спецпереселенцев», которое было призвано отрегулировать в полном объеме правовое положение депортированных3 \
В послевоенный период немцы-спецпереселенцы делились на пять подконтингентов: «выселенные», «репатриированные», «местные», «мобилизованные» и «другие». К последним принадлежали лица других национальностей, выселенные вместе с немцами.
Спецпереселеицы часто совершали побеги. 26 ноября 1948 г. Верховный Совет СССР издал Указ «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны»37. Он определял, что депортированные высланы навечно, без права возврата к прежним местам жительства. Согласно указу самовольное оставление мест спецпоселения наказывалось 20 годами каторжных работ. После принятия данного закона количество побегов сократилось в 3,5 раза.
В 1948-1949 гг. была проведена всесоюзная перерегистрация спецпереселенцев. В ходе ее депортированным пришлось пережить новые унижения. Они были вынуждены подписать бумаги, что не будут самовольно покидать места спецпоселений, с них взяли отпечатки пальцев и занесли их в персональные учетные карточки, туда же были вклеены специально сделанные для этого фотографии, давалось подробное описание их внешнего вида и особых примет. Обязательны были ежемесячные отметки в комендатурах и сообщения об изменениях в семье. То есть с депортированными обращались, как с уголовными и политическими преступниками. Автору довелось ознакомиться в архиве г. Геттингена с некоторыми личными делами евреев, репрессированных в 1930 и 1940-е гг. нацистами. Личные дела депортированных специере
104

селеицев в СССР и личные дела репрессированных евреев в фашистской Германии на 90% совпадали по форме, как будто они составлялись одними и теми же чиновниками.
На примере граждан Польши видно, что отношение руководства СССР к депортированным не было постоянным, оно часто менялось в зависимости от политической, военной и международной обстановки. После тяжелых поражений Красной Армии в первые недели войны против Германии, под нажимом западных союзников советское правительство заключило договор с легитимным правительством Польши, находившимся в эмиграции в Великобритании. Вследствие этого договора 12 августа 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ об амнистии всех польских граждан - ссыльных и депортированных, заключенных тюрем и лагерей, военнопленных. С них сняли несправедливые обвинения. В документах они теперь значились как «бывшие граждане Польши». Им было разрешено перемещаться из неблагоприятных сибирских регионов в южные, где были лучшие климатические условия. Были приняты решения об их продовольственном снабжении и трудоустройстве.
По мере того как угроза поражения СССР в войне против Германии уменьшалась, советское руководство ужесточало позицию в отношении эмигрантского правительства Польши. Новая волна арестов и осуждений 1942-1943 гг. вновь затронула депортированных ранее в СССР и уже освобожденных граждан Польши. Их принуждали принимать советское гражданство.
После войны советское руководство «способствовало» строительству новой Польши. И тут как нельзя кстати пришлись и депортированные в свое время граждане Польши. В 1945-1946 гг. в результате советско-польского соглашения разрешение на возвращение в Польшу получили 22^ 814 бывших граждан Польши из 247 460, проживавших в СССР38.
Пример депортации калмыцкого народа показывает, что действия высшего руководства СССР не всегда были логичны, часто импульсивны, их нельзя было спрогнозировать. В 1943 г. было принято несколько решений правительства о выделении средств на восстановление Калмыкии и помощь калмыцкому населению. Последнее такое решение было принято 8 декабря 1943 г., а уже через неполные три недели началось поголовное выселение калмыков в Сибирь. Мотивы такого поведения высшего руководства страны до сих пор неизвестны и ждут своего исследования.
Из сказанного выше видно, что процесс депортаций проходил по общей схеме, но и с отличиями. Они проявлялись и в не столь важных на первый взгляд вопросах. Так, немцам Поволжья при
105

депортации разрешалось брать с собой имущества и вещей до 1000 килограммов на семью; немцам, выселяемым из Москвы, -100 килограммов, прибалтам - 500. При расселении разные народы и группы депортированных помещали в удалении от железной дороги, причем расстояние было самое разное - от 10 до 100 км. Чем объяснялись такие подходы, пока также неизвестно.
Спецпереселенцы имели формальное право выбирать и быть избранными в советы депутатов трудящихся, но только до районного звена. Они могли награждаться орденами и медалями СССР. На бумаге были записаны и многие другие права. Однако в реальной жизни часто все было по-другому. Судьба и жизнь многих спецпереселенцев зачастую зависела не от законов, а от личных качеств начальника районного отдела НКВД. В 1954-1955 гг. бюро краевых и областных комитетов партии Сибири рассмотрели вопросы и приняли постановления по улучшению работы со спецпереселенцами. Приводились многочисленные факты отношения к депортированным, как к людям второго сорта, ущемления их гражданских прав, факты дискриминации, моральных и физических унижений . Спецпоселеицев нельзя было до 1956 г. призывать в армию. После 1956 г. существовал перечень родов войск, куда нельзя было призывать представителей депортированных народов. Оставались в силе запреты на обучение во многих вузах депортированным и их детям.
IV. Жилищно-бытовые условия. Хозяйственное использование депортированных
Условия жизни спецпереселенцев в регионе были ужасающими, особенно в 1940-1949 гг. Большинство из них жили в землянках, неприспособленных к зимним условиям бараках и складах, помещениях для скота. В 1941 г. часть спецпереселенцев из Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии жила на Алтае в совхозе «Овцевод» в помещении изолятора для скота40. Лишь небольшая часть депортированных была подселена в дома местных сельских жителей, что приводило к большой скученности и усилению вражды. По инструкциям НКВД, спецпереселенцы должны были обеспечиваться жильем из расчета три квадратных метра па человека. На самом деле в регионе в среднем приходилось но одному квадратному метру на спецпереселенца.
Берия в письме Сталину сообщал в 1940 г., что во всех спецпоселках Алтайского края бараки к зиме не приготовлены: печи не сложены, окна не застеклены. Такое положение отмечалось как типичное для всего сибирского региона41. В условиях долгой сибирской зимы с морозами в 30-40 градусов выжить спец
106

No comments:

Post a Comment