Saturday, June 28, 2014

10 Наказанный народ Репрессии против российских немцев


Историография
Т.Чернова, Москва
Проблема политических репрессий в отношении немецкого населения в СССР (обзор отечественной историографии)
По меткому выражению Л.В.Малиновского, «репрессированные народы выпали из истории»1. Темой политических репрессий против российских немцев исследователи занялись только в горбачевскую эпоху гласности. И здесь предстояло стирание так называемых «белых пятен».
В условиях демократизации общества, на фоне глубоких изменений в самой исторической науке (отхода от устаревших стереотипов, выработки новых подходов и оценок), рассекречивания отдельных архивных фондов, открытия доступа к ним исследователей прежде запретная тема стала объектом пристального внимания ученых.
Перед исследователями стояла сложная задача реконструкции событий, их анализа и оценок, теоретических выводов и обобщений. Была проделана немалая работа по восстановлению объективной картины политических репрессий в отношении советских' немцев с конца 1920-х до середины 1950-х гг. Определились основные направления в процессе исследования.
Вероятно, можно условно выделить два этапа. Первый - это конец 1980-начало 1990-х гг., наиболее эмоциональный, когда была поднята завеса многолетнего молчания над трагическими событиями, связанными с депортацией немцев и народов СССР. Хлынул поток многочисленных выступлений в периодической печати и научно-публицистических статей в исторических и других журналах .
Первой обратилась к трагедии немецкого народа публицистика, она «будила» общество, способствовала подъему национального самосознания. Несмотря на допускаемые в ряде статей неточности, на порой малообоснованные выводы, публицистика толкала ученых на исследовательский поиск.
Этому процессу способствовали организованные в апреле 1987 г. в Московском филиале Географического общества СССР, в июле 1989 г. - в ИМЛ «круглые столы» по теме принудительных миграций, где говорилось о депортации советских народов.
261

В русле общей дискуссии по вопросам национальной политики в СССР началось открытое обсуждение темы российских немцев. В мае 1988 г. в Алма-Ате на Республиканской научно-практической конференции по проблемам межнациональных отношений прозвучали страстные выступления (Г.Бельгера, Э.Айриха), осудившие преступления сталинского режима против советских немцев. В следующем году в Алма-Ате состоялась Республиканская конференция на тему: «Немцы в братской семье советских народов». В докладах М.Козыбаева, Э.Айриха были представлены конкретные сведения о депортации немцев в Казахстан, трудар-мии, спецпоселениях. М.Хассанаев сделал один из первых обзоров архивных материалов о немцах за 1941-1955 гг.
В ноябре 1989 г. по инициативе ИМЛ, АН СССР и др. в Москве прошла конференция «Советские немцы: история и современность». В предисловии к опубликованным материалам отмечалось, что «это - первая в истории нашей страны, научная конференция, посвященная советским немцам». Требуется уточнение - первая всесоюзная конференция (с учетом названной выше республиканской).
Среди многочисленных докладов по вопросам восстановления национальной государственности немцев (Н.Никитин, К.Видмай-ер, Р.Корн и др.), участия немцев в защите Отечества (В.Дайнес, И.Кроневальд и др.) отчетливо прозвучала тема депортации немцев и ее последствий (А.Дитц, Э.Айрих, П.Агарышев, Н.Бибарсо-ва, М.Лайгер) .
Заметно расширялось изучение источниковедческой базы; в печати начали появляться подборки рассекреченных документов, исторически аргументированных публикаций. Тут можно выделить цикл статей В.Земскова, написанных на основе архивных документов отдела спецпоселений НКВД-МВД СССР в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Зем-сков приводит богатый статистический материал, в частности, он определяет цифру годового контингента немцев - узников ГУЛАГа с 1939 по 1947 г.; рассматривает юридическое и фактическое положение спецпоселенцев, географию спецпоселений . Однако судьба немцев не стала для Земскова отдельным предметом исследования.
В рамках общей тематики ГУЛАГа Земсков и некоторые другие исследователи попытались определить численность отдельных «спецконтингентов», пользуясь материалами всесоюзных переписей .
Заявкой на обстоятельное изучение истории депортаций народов СССР стали статьи Н.Бугая. Однако они базировались на  впервые  публикуемых,   ранее  засекреченных  документах,
262

в частности, на материалах «особой папки Сталина». Бугаем также публиковались отдельные подборки архивных материалов, сопровождавшиеся научными комментариями . Тем самым освещение проблемы депортации советских немцев и ее последствий приобретало качественно новый уровень. Исследование темы продолжили А.Кичихин, Н.Вашкау, К.Исаков, И.Шлейхер и другие .
Начатая исследователями работа по формированию широкодоступной документальной базы дала результаты. Были опубликованы сборники документов, в частности по истории политических репрессий и реабилитации немецких граждан. Достаточно назвать «Историю российских немцев в документах», сборник «И.Сталин - Л.Берия: "Их надо депортировать..."», подборку документов ГАРФ, ч.2 «Депортация немцев (сентябрь 1941-февраль 1942)». Были широко представлены документы партийных, государственных, правоохранительных органов; материалы по переселению немцев, хроника событий на местах. Появляются и первые научные источниковедческие обзоры9. Исследования, как правило, дополняются солидными приложениями в виде подборок документов. Возникает жанр хроникально-документального повествования, например, «История Республики немцев Поволжья в событиях, фактах, документах»10.
Особое место в историографии занимают публикации мемуаров, свидетельств, воспоминаний, писем очевидцев. Это ныне переизданная, дополненная книга Г.Вольтера; это Коллективная исповедь в письмах; это Книга памяти жертв политических репрессий - научно-публицистическое издание, включающее наряду с документами мемуары и списки узников лагерей: это документальные повествования В.Гергерта, В.Фукса и др.1 Свидетельства репрессированных трудно переоценить, даже если относиться к этому источнику с известной долей осторожности. Во-первых, они во многих случаях дополняют документы. Во-вторых, они разоблачают миф о том, что тотальное выселение немцев в глубь страны было необходимой превентивной мерой, показывают беспочвенность обвинений, выдвигаемых против целого народа.
На наш взгляд, стимулами к столь активному изучению данной проблематики, наряду с пробудившимся интересом к собственной истории, с частично открывшимся доступом в архивы, явились также следующие факторы:
1. Подъем общественно-политического движения немцев, создание общества «Видергебурт», публикация материалов о его текущей деятельности, проведение международной конференции «Будущее российских немцев» (в октябре 1994 г.); создание Конфедерации репрессированных народов РФ, ее координационно-публикаторская деятельность и т.д.;
263

2. Принятие законодательных и нормативных актов по дальнейшей реабилитации репрессированных народов СССР и жертв политических репрессий;
3. Налаживание координации научного поиска, расширение самой возможности публикации результатов исследований, обмен мнениями. Заметную роль в этом сыграло проведение с 1993 г. ежегодных научных конференций - как региональных, так и международных - по проблемам истории и культуры российских немцев, где были представлены и отдельные фрагменты из истории политических репрессий в СССР (Москва, Анапа, Саратов, Элиста, Оренбург, Нижний Тагил, Екатеринбург, Омск, Архангельск). Наконец, это создание в 1995 г. Международной ассоциации исследователей по истории и культуре российских немцев.
Заметным явлением в научном освещении проблемы стало появление к середине 1990-х гг. ряда солидных монографических исследований, таких, как история немецкой автономии на Волге (А.Герман), история немцев в Западной Сибири (В.Бруль), судьбы немецкой деревни в Сибири в эпоху «большого террора» (Л.Белковец) . В них освещается история конфронтации немцев с коммунистическим режимом, раскрываются причины, характер, формы и региональная специфика политических репрессий с конца 1920-х гг.: будь то подавление волны эмиграции, проведение хлебозаготовок или «раскулачивание», лишение избирательных прав или закрытие кирх, преследование «оппозиционеров» в партийных и государственных органах или «членов» вымышленных «шпионско-диверсионных центров и организаций» -вплоть до ликвидации немецких национальных районов, локальных и тотальной депортаций.
Определилось и такое направление в историографии, как «история повседневности», когда в научный обиход вводятся конкретное описание событий, масса исторических материалов из местных архивов, наряду с воспоминаниями очевидцев.
Появляются научно-популярные очерки, затрагивающие тему репрессий, и, в частности, первое учебное пособие по истории российских немцев; публикуется история отдельных сел13, и тем самым создается основа для более глубокого осмысления данной проблематики.
Примером добротного критического анализа новой документальной базы стала работа А.Германа по истории АССР немцев Поволжья, переросшая в докторскую диссертацию. Поднявшись над фактологией, автор уходит от традиционной интерпретации, раскрывает сущность и особенности национальной политики большевиков в 1930-е гг., правовой беспредел в процессе ликвидации Автономной республики и тотальной депортации ее немецкого
264

населения. «Эти два политических акта, совершенных сталинским режимом, лишь показывают истинную цену большевистским рассуждениям о "правах наций"» - таков вывод автора14.
Итак, очевидная с начала 1990-х гг. потребность в научном обеспечении проблемы, наряду с созданием документальной базы, смогла реализоваться довольно быстро. Трудно провести четкий водораздел между этапами становления историографии. Идея взять за точку отсчета дату образования РФ кажется нам несостоятельной. Поэтому, говоря весьма условно о втором этапе, следует отметить, что это скорее качественно новый этап, характеризующийся высоким научным уровнем публикаций, успешной защитой целого ряда диссертаций, налаживанием международных контактов и информационных связей ученых (с выпуском Международным союзом немецкой культуры с 1995 г. в Москве «Научно-информационного бюллетеня» - российско-германский проект). Налицо достижение того уровня, когда твердо можно заявить о создании новой ветви в российской историографии.
Если в начале шло накопление богатого эмпирического материала, захватывала новизна, открытие первоисточников, то последующие публикации отличаются более объективным и взвешенным тоном изложения, широтой охвата материала, стремлением к обобщениям и выводам, уточнением статистики, хронологии событий, дат, терминологии и т.п. Правда, многие исследования носят региональный характер.
К приоритетным направлениям исследований относится выявление сути и характера государственной репрессивной политики как части национальной политики, ее идеологическое обеспечение и практика. Анализируются причины, ход и формы репрессивных акций, функции репрессий и их исторические этапы. Очевидно, что основным фактором, определявшим механизм репрессий, их направленность, методы, масштабы и т.д., являлся тоталитарный режим. Учитывается в работах и роль внешнего фактора, в частности при оценке причин депортаций, - обострение международной обстановки (война в Европе с 1939 г.).
В вопрос о периодизации и характере репрессий вносятся некоторые уточнения, с учетом региональной специфики. Так, О.Гер-бер считает, что «раскулачивание» немецкой деревни в Западной Сибири хронологически сдвигается в конец 1934-начало 1935 г. «Чистки» «чуждых кулацких элементов» и «довыявления» таковых определяются ею, как «этническая чистка» и начало поисков «пятой колонны» в лице немцев. К выводу о том, что в 1934— 1938 гг. в немецких деревнях Сибири и Алтайского края шла этническая чистка, приходят независимо друг от друга Л.Белковец
265

и В.Бруль15. Вызывает интерес публикация Ф.Ишбулаева, основанная на документах о судьбах репрессированных немцев Оренбуржья, однако, к сожалению, фактология вытесняет научный анализ приведенных архивных данных Информационного центра Управления внутренних дел области1 . В целом же необходимо уточнение численности и списков жертв репрессий (иногда приводимых в конце публикаций), пик которых падает на 1937-1938 гг., и создание банка данных. Пока в этом направлении работа ведется только в Нижнем Тагиле1 .
Тема «раскулачивания» и репрессий 1930-х гг. против немцев сравнительно глубоко изучена по регионам, однако нет пока обобщающей работы, слабо изучены ареалы поселения спецвыселенцев, их положение. Только из АССР немцев Поволжья, по данным А.Германа, в 1930-1931 гг. было выселено 24 202 немца-«кулака» (разорено 3,7% общего числа хозяйств)1 . Еще предстоит изучить, каковы были судьбы этих немцев, разбросанных по всей стране.
Как отдельное направление в исследованиях следует выделить рассмотрение в общем контексте антирелигиозной кампании в стране и репрессивной политики в отношении немцев вопроса о поэтапном наступлении на их духовную религиозную жизнь путем атеистической пропаганды, изъятия ценностей и закрытия церквей, преследований священнослужителей. Положение немцев-лютеран подробно рассмотрено в кандидатских диссертациях О.Курило и О.Лиценбергер, в ряде других работ. Особо следует отметить сборник документов и материалов из 13 архивов страны, отражающих историю отношений советской власти и лютеранской церкви в 1918-1950-е гг.19 Унифицированная государственная политика по отношению к кирхе, религиозным верованиям немецкого населения Сибири в 1920-1930-е гг. отражена в статьях М.Колоткина, Н.Неживых, И.Эйгорна, Д.Савина20. Но мало внимания пока уделено в этом плане немцам других конфессий, меннонитам например.
Ряд авторов: А.Герман, Л.Белковец, А.Савин, В.Чеботарева исследовали вопрос борьбы с религией и последствиями этого для национального образования. Запрет преподавания закона Божьего вел к разрушению вековой традиции, к ликвидации конфессиональных и региональных особенностей немецкой национальной школы. Свою роль сыграли массовые чистки и репрессии против учителей. Исследователи подчеркивали роль партийных и государственных органов в закрытии национальных школ в 1938 г.
Особенно подробно судьба немецкой национальной школы в годы советской власти в Сибири рассмотрена в диссертации И.Черказьяновой  .
266

В сложном вопросе о характере дискриминационной политики в отношении советских немцев, о причинах репрессий в 1930-1940-е гг. по-разному расставляются акценты. Какова направленность акций - по классовому, религиозному или национальному признаку? Ведь вместе с «раскулачиванием» шло разрушение немецкой религиозной общины и национальной школы, а такие официальные установки ЦК ВКП(б), как, например, постановление от 5 ноября 1934 г., нацеливали на ужесточение мер, применяемых сначала к «активным контрреволюционно и антисоветски настроенным элементам », « кулацким националистам », позже - «пособникам» и «агентам германского фашизма» среди немецкого населения. В начале 1990-х гг. в публикациях отстаивалась «особая линия» в отношении советских немцев. Так, по мнению В.Бруля, политика в отношении немцев «была предопределена самим фактом их существования... Да, все народы в СССР преследовались по религиозному и классовому признаку. Но российских немцев притесняли еще и по национальному принципу»   .
В этом плане интересны выводы П.Поляна, сделанные в докторской диссертации: «Вопреки декларациям, в СССР наблюдалась поразительная эволюция от классового к этническому критерию репрессий: государство с неустанно проповедуемым интернационализмом и классовым подходом на практике тяготеет к сугубо националистическим целям и методам»2 . Существует и такая точка зрения, изложенная в диссертации И.Алферовой: репрессии, обрушившиеся с середины 1930-х гг., «в равной степени затронули все регионы и национальности страны. Репрессивная политика имела под собой не националистические, а, прежде всего, идеологические и политические основания». Показав всеох-ватность и масштабность этих акций, автор утверждает: «Неправильно было бы видеть в депортациях проявление шовинизма, направленного против каких-то отдельных народов». При этом отмечается, что значительную роль в ужесточении внутреннего режима сыграла «сложная международная обстановка»  .
П.Полян определяет депортации (насильственные миграции) как одну из специфических форм политических репрессий. Раскрывая их особенности (административный, т. е. внесудебный характер, списочность, масштабность и др.), давая подробную классификацию, выделяя тотальные депортации в годы войны -превентивные или по принципу «возмездия», - он характеризует превентивное переселение советских немцев «как самый массовый прецедент» (с учетом демобилизованных из армии - более 1 млн человек)25. Определенную новизну исследованию П.Поляна придает рассмотрение внутренних депортаций в совокупности с внеш
267

ними. Он исследует депортации советским режимом не только своих, но и «чужих» граждан, ввоз их в СССР с целью использования их труда.
К середине 1990-х гг., когда складывается историография по истории депортаций других народов, относятся и первые попытки сравнительных характеристик, более комплексного рассмотрения столь сложной проблемы, обобщения исторического опыта по регионам. Внимания заслуживает книга Н.Бугая, представившего на базе секретных архивных материалов ход депортаций разных национальных групп, этносов и документальную основу их реабилитации. Их изучение и сопоставление позволило автору констатировать, что депортациям в СССР с 1930-х до начала 1950-х гг. подверглись более 40 групп населения и полностью 15 народов  .
Тема депортации немцев из европейской части СССР подробно освещена в монографиях А.Германа, Н.Бугая, В.Бруля, раскрывших механизм подготовки и осуществления этой чудовищной акции, ее идеологическую подоплеку. Этой же теме посвящен ряд- выступлений на научных конференциях (В.Ауман, А.Герман, Ф.Надь, Т.Чебыкина и др. )27. в последние годы заметно расширены научные представления о поэтапном ходе депортации немцев с территории Северного Кавказа в Казахстан. Это диссертационные исследованияА.Хунагова, А.Гонова (1998 г.), работы Т.Пло-хотнюк, В.Котова . Однако практически не затронут вопрос эвакуации свыше 50 тыс. немцев из Крыма на Ставрополье (и 3 тыс. -в Ростовскую область) и уже оттуда - в глубь страны.
В свете имеющихся публикаций трудно согласиться с выводом А.Шадта, что депортация немцев в годы войны «до сих пор является малоизученной проблемой». Процесс депортации имеет два аспекта: насильственное выселение и вселение. Второй аспект действительно изучен слабее. А.Шадт, В.Бруль пытаются определить ареалы расселения, рассматривают условия приема спецпереселенцев в Западной Сибири, их правовой и социальный статус, принудительную внутреннюю миграцию и т.д.2 К сожалению, развитие этой темы объективно затруднено на сегодня тем, что россиянам менее доступны архивы Казахстана.
В статьях В.Бруля, Л.Белковец нашли отражение события повторной депортации немцев из Сибири на работы в районы Крайнего Севера: в 1942 г. - из Новосибирской области в Нарым, на Таймыр, из Омской области, Красноярского края в Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский округа30. Заметное внимание исследователей привлек вопрос трудоиспользования немцев, включая послевоенное время, в частности, мобилизация их с января 1942 г. (с конца 1941 г. и демобилизованных из армии) на прину
268

дительные работы в ведение НКВД и других наркоматов в тру-дармию. Это позволило глубже осветить и социально-экономические аспекты проблемы депортаций. В изучении этого исторического феномена сделан существенный прорыв: от тезисов и статей фрагментарного характера к более подробным исследованиям: «трудармейцы» на предприятиях Урала, в угольной промышленности Кузбасса, в Сибири и Оренбуржье (Н.Вашкау, Е.Казаков, Н.Бугай, Е.Чупина, А.Федорова и др.)  . Статьи А.Суслова, В.Кириллова, Н.Климовой, Н.Морозова глубоко раскрывают положение спецконтингента «мобилизованные немцы» в отдельных лагерях Уральского региона и Республики Коми; интересны работы источниковедческого плана (О.Гербер, П.Ремпель, Р.Бикма-тов, К.Заболотская и др.)32. Появились глубокие комплексные диссертационные исследования. Так, А.Курочкин впервые попытался дать научное определение «трудармии» как рабочих формирований, сочетавших в себе элементы военной организации, производственной сферы и лагерного режима содержания; четко выделил хронологические рамки и рассмотрел четыре этапа в истории ее существования; организацию и места размещения, режим содержания и условия жизни трудармейцев. Выявив «отсутствие острой необходимости в жестко-принудительном использовании их труда» (немцы составляли 11% трудового контингента НКВД и других наркоматов), автор делает вывод о «неадекватной перестраховке» режима в стремлении избежать нежелательных эксцессов при взрывоопасной ситуации в местах скопления тысяч переселенцев (развивая тезис, выдвинутый А.Германом)  . На большом фактическом и документальном материале, под углом зрения комплектования трудармии из представителей «провинившихся» народов, эти же вопросы: характер трудовой деятельности, социально-психологический и политический портрет немца-трудармейца, вклад его в общую Победу - впервые комплексно раскрываются в монографии А.Германа и А.Курочкина .
Бесспорно заслуживает внимания исследователей еще один недавно вышедший сборник - систематизированная подборка документов по проблематике депортаций: принудительных мобилизаций немецкого населения в 1940-е гг. в рабочие колонны и батальоны; регламентации условий работы и проживания на трудовом фронте: Урале, Сибири и Дальнем Востоке, Казахстане и Средней Азии; а также освобождения от трудовой повинности 5.
В региональном срезе тему трудмобилизованных НКВД и спецпоселенцев на Урале - на основе материалов центральных и местных архивов - рассматривает в кандидатской диссертации Г.Мала-муд. По его данным, на 1 января 1944 г. по Уральскому региону наибольшее количество немцев в лагерях НКВД размещалось
269

на территории Молотовской, Свердловской и Челябинской областей - около 120 тыс. человек - 30% от численности по СССР  .
При изучении сложной проблемы депортаций советских немцев затрагивается вопрос об их частичных переселениях в довоенное время («зачистка территорий»), просматривается аспект отношения оккупационных властей к этническим немцам, например, на Северном Кавказе - в кандидатской диссертации З.Бочкаре-вой, а также в работах Т.Плохотнюк и А.Хунагова . А.Хунагов выделяет повторную волну депортации с Кавказских Минеральных Вод «фольксдойчей», обвиненных в пособничестве врагу.
Вопрос о выселении немцев с оккупированных территорий в Германию и их послевоенной репатриации в СССР, включая военнопленных-немцев (последних в Сибири оказалось более 23 тыс. человек), рассматривают П.Полян и Т.Иларионова на фоне послевоенных российско-германских отношений и проблемы «остарбай-теров». В.Бруль, упоминая около 200 тыс. репатриантов в Сибири с мая 1945 г., анализирует их расселение по областям .
Однако судьба этих российских немцев, их правовое положение мало исследованы. Понятна сложность темы, выходящей за рамки внутренней политики. Очевидно, что это требует дифференцированного взвешенного подхода, скажем, в оценке переселения немцев из Прибалтики в Германию и депортаций и репатриации вывезенных с Украины и других регионов.
Затронута в некоторых работах и тема выселения немцев из Калининградской области в послевоенные годы  .
Ряд интересных обзорных и аналитических статей - П.Ремпе-ля, О.Гербер, А.Шадта, В.Бруля, А.Германа и др., представляющих и классифицирующих документы из центральных и областных архивов (по принципу комплектования - государственные, партийные и ведомственные), позволяют выделить источниковедение как сложившееся направление в исследовании проблемы. (В отличие от историографии, которая, несмотря на столь значительный объект исследования, только делает свои первые шаги.) Авторами рассмотрены особенности документов, характер источников, методологический подход в их систематизации. При этом, как отмечает А.Герман, наметились «тенденции явной недооценки исследователями бывших партийных архивов»40.
Определенный вклад в развитие данного направления вносят обзоры отдельных архивных фондов, публикуемые в Научно-информационном бюллетене. Однако документальные материалы многих местных архивов еще ждут своих исследователей.
Послевоенная история политических репрессий и их последствий, тех изменений, которые произошли после 1955 г. в условиях либерализации режима, нашла своеобразное продолжение в осве
270

щении вопроса о спецпоселениях и проблемы реабилитации репрессированных народов. Этому способствовали публикации законодательных и нормативных актов, полемика в печати, статьи, посвященные правовому положению репрессированных и их реабилитации (Н.Бугай, Б.Лазарев, К.Моргунов, Б.Цой)41. Проблема реабилитации народов рассматривается в работах А.Гонова, в материалах по вопросам общественно-политического немецкого движения  .
Несмотря на отдельные реальные шаги по реабилитации тысяч невинно пострадавших немцев, в целом вопрос о полной реабилитации народа остается нерешенным. Это не может не отражаться на процессе исследования: в основном раскрывается юридическая сторона, показываются трудности социальной реабилитации российских немцев, подчеркивается значение национально-культурной автономии и сохранения памяти.
Таковы основные направления в развитии отечественной историографии по означенной проблеме.
В заключение несколько слов об отдельных подходах в ее изучении и терминологии. Речь идет, например, об употреблении понятия «геноцид». Прозвучавшее на волне эмоций и душевной боли в отдельных выступлениях, оно вошло в литературу, в научный обиход и оказалось весьма живучим, вплоть до введения его в «Закон о реабилитации репрессированных народов». Однако этот термин вызывает различные толкования среди российских ученых. Определенную ясность в этот вопрос вносит А.Герман, подчеркнувший необходимость подняться «над ненаучными эмоционально-субъективными представлениями о советском периоде истории российских немцев». Он четко высказался против попыток провести в некоторых публикациях «мысль о том, что у большевистского режима к советским немцам была особая ненависть ...проводилась особая политика геноцида». Также А.Хунагов попытался в диссертации показать различие важных исторических понятий - «геноцид» народов и «депортация», зачастую рассматриваемых как однозначные явления. По его мнению, это «не совсем правильно. Очевидно то, что понятие «геноцид» более емкое и включает проведение комплекса более жестких мер по отношению к народам и группам населения» . Этой точки зрения придерживаются и Н.Бугай и А.Гонов, представившие в своей монографии периодизацию этапов реабилитации репрессированных граждан и ее правовую основу44.
Однако понятие «геноцид» еще широко бытует в публикациях и выступлениях. Так, А.Курочкин отмечает, что война с Германией «трансформировала традиционную для сталинского режима политику жесткого подавления советских немцев в фактический,
271

хотя и непреднамеренный, геноцид против них». Встречаются термины «моральный» геноцид (этноцид), физический и духовный геноцид народа  .
И хотя надо отметить, что за короткое время сделано немало, до сих пор история политических репрессий против советских немцев написана фрагментарно, несмотря на отдельные глубокие исследования по избранной проблеме или региону. Есть сложившиеся творческие контакты российских ученых с зарубежными коллегами и, кажется, есть достаточный творческий потенциал. Явно не хватает координирующего центра в РФ по разработке этой проблемы или единого исследовательского проекта, как связующего звена. Думается, назрело время говорить об этом, так как к этому нас обязывает память.
Примечания:
1 Малиновский Л.В. История советских немцев в историографиии ФРГ// Вопр. истории. 1991. № 2. С.240.
2 Вебер Р. Чего ждут «приволжские немцы» // Дружба народов. 1988. № 11. С.238-244; Вормсбехер Г. Немцы в СССР // Знамя. 1988. № 11. С.193-203; Чернышев В.В. Уроки по истории советских немцев // Нойес лебен. 1988. № 38; Четко СВ. Время стирать «белые пятна» // Сов. этнография. 1988. № 6. С.3-15; Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30-40-х годах // История СССР. 1989. № 6; Он же. За что переселялись народы? // Агитатор. 1989. № 11; Он же. Депортация народов с Украины (1930-1950-е годы) // Укр. ист. журн. 1990. № 10,11; Исаков К. Урок немецкого // Новое время. 1989. № 15; Парсадано-ва B.C. Депортация населения из Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939-1941 гг. // Новая и новейшая история. 1989. № 2; Хлевнюк О. 1937 год: противодействие репрессиям // Коммунист. 1989. № 18; Кичихин А. Советские немцы // Нойес лебен. 1990. № 37-50 и др.
3 Воспитание культуры межнациональных отношений: Материалы Респ. науч.-практ. конф. - Алма-Ата, 1988; Die Deutschen in der Bruderfamilie der Sowjetvölker: Materialien der wissenschaftlich-praktischen Republikkonferenz, die am 16.-17. Juni 1989 in Alma-Ata stattfand. Alma-Ata: Kasachstan, 1991. S.7 ff, S.35 ff. Siehe; Chas-sanajew M. Die Archivalien über die Sowjetdeutsche während der Kriegs - und Nachkriegszeit (1941-1955). Eine Übersicht. S. 50-56.
4 Советские немцы: история и современность: Материалы Всесоюз. науч.-практ. комф., Москва, 15-16 нояб. 1989 г. / ПМБ-ИМЛ-ЦК КПСС. М., 1990. С.168-184; 195-216; 266-271.
1 Земсков В.Н. Спецпереселенцы (по документам НКВД-МВД СССР) // СОЦИС. 1990. № 11. С. 5-57; Он же. Массовое освобождение спецпереселенцев и ссыльных (1954-1956 гг.) // СОЦИС. 1991. № 1. С.5-26; Он же. Заключенные, спецпереселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (статистико-геогра-фический аспект) // История СССР. 1991. № 5. С. 151-155; Он же. ГУЛАГ (исто-рико-социологический аспект)// Социол. исследования. 1991. № 6. С. 17, 26.
6 Поляков IO.A. и др. Полвека молчания: Всесоюзная перепись населения. 1937 г. // СОЦИС. 1990. № 6-8; Земсков В.Н. Об учете спецконтингелта НКВД во всесоюзных переписях населения 1937-1939 гг.// Социол. исследования. 1991. № 2. С.79-81; Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграции: Сб. науч. тр. М., 1994.
272

7 Бугай Н.Ф. Документы из архива: Депортация: Берия докладывает Сталину // Коммунист. 1991. № 3. С.91-98; Он же. «Погружены в эшелоны и отправлены в места поселений...»: Л.Берия - И.Сталину // История СССР. 1991. М» 1. С. 143-165; Он же. «Автономию немцев Поволжья ликвидировать...» // Там же. 1991. № 2. С.172-180; Он же. 40-50-е годы: последствия депортации пародов (свидетельствуют архивы НКВД-МВД СССР) / Сост. Н.Ф.Бугай // Там же. 1992. № 1; Оп же. 40-е годы: «Автономию немцев Поволжья ликвидировать...» // Там же. 1992. № 2; Он же. 20-40-е годы: депортация населения с территории Европейской России // Отеч. история. 1992. Л!Ь 4. С.37-49; Он же. 20-50-е годы: принудительное переселение народов // Обозреватель. 1993. № 11(15); Он же. Депортация народов (конец 30-х-начало 40-х годов) // Россия в XX веке. М., 1994. С.475 и др.
8 Исаков К. 1941: другие немцы: Была ли в Поволжье «пятая колонна»? // Новое время. 1990. № 17; Кичихин А.Н. Советские немцы: откуда, куда и почему? // Воен.-ист. жури., 1990. № 9. С.22-38; Шлейхер И. Пасынки отечества? // Отечество. Вып.З. М., 1992; Вашкау Н.Э. Депортация российских немцев в 1941 году // Проблемы отечественной истории. Волгоград, 1994; Она же. Немцы в России: история и судьбы. Волгоград, 1994. С.48-55; Бибикова О. Репрессии длиною в жизнь // Азия н Африка сегодня. М., 1995. № 1. С.2-9; Вылцан М. А. Депортация народов в годы Великой Отечественной войны // Этногр. обозрение. 1995. № 3.
9 И.Сталин - Л.Берия: «Их надо депортировать...»: Документы, факты, ком-мент. / Вступ. ст., сост., поел. Н.Ф.Бугай. М., 1992; Павлова Т.Ф. Документы ЦГАОР СССР по истории депортации пародов в 40-50-е годы // Конфедерация репрессированных народов Российской Федерации, 1990-1992 годы: Документы и материалы. М., 1993. С.64-77; История российских немцев в документах (1763-1992 гг.) / Сост. В.А.Аумап, В.Г.Чеботарева. Т.1 (разд.4). М., 1993. Т.2. М., 1994; «Особая панка» И.В.Сталина: Из материалов секретариата НКВД-МВД СССР, 1944-1953 гг.: Каталог документов // Архив новейшей истории России. Т.1. М., 1994; Ямпольский В. «Надо выселить с треском»: Новые документы о трагедии советских немцев // Новое время. 1994. № 23. С.36-37; Депортации народов СССР (1930-е—1950-е годы). 4.2. Депортация немцев (сентябрь 1941-февраль 1942 гг.) / Сост. О.Милова. М., 1995. (Материалы к сер. «Народы и культура»).
10 Герман A.A. История Республики немцев Поволжья в событиях, фактах, документах. М.: Готика, 1996.
11 Роковые дороги поволжских немцев, 1763-1993 гг. / Авт. и сост. В.Г.Фукс. Красноярск, 1993; Судьба российских немцев: Коллективная исповедь в письмах / Сост. и ред. Т.Илариоиова. М.,1993; Уроки гнева и любви: Сб. воспоминаний о годах репрессий (20-е-80-е гг.). Вып.5 / Сост. Т.Тигоиеи, В.Видерт. СПб., 1993; Гергерт В.Э. Мечта и грешная земля: Документ, повествование. Пермь, 1994; Книга памяти / Сост. и вступ. ст. В.М.Кириллова. В 2 ч. Екатеринбург, 1994; Мы дети российских немцев (воспоминания и документы). Вып.1 / Сост. Г.Бернер и др. СПб.: Петро-РИФ, 1995; Вольтер Г.А. Зона полного покоя: Российские немцы в годы войны и после нее: Свидетельства очевидцев. Изд. 2-е, доп. и испр. / Под ред. В.Ф. Дизендорфа. М., 1998; Жертвы политических репрессий в Алтайском крае. Т.1. 1919-1930. Барнаул, 1998; Немцы в Республике Коми. Сыктывкар, 1998. С.31-77 и др.
Герман A.A. Немецкая автономия на Волге, 1918-1941. 4.1. Автономная область, 1918-1924. Саратов, 1992; 4.2. Автономная республика, 1924-1941. Саратов, 1994; Белковец. Л.П. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири (конец 1920-х-1930-е годы). М., 1995; Бруль В.И. Немцы в Западной Сибири. 4.1-2. Топчиха, 1995.
273

13 Малиновский Л.В. Немцы Fi России и на Алтае: Попул.-ист. очерки. Барнаул, 1995; Оп же. История немцев в России: Учеб. пособие. Барнаул, 1996; Матис В.И. Немцы Алтая: Науч.-иопул. очерки. Барнаул, 1996; Шелепберг И. История села Орлово. М.: Готика, 1996.
14 Герман A.A. Немецкая автономия на Волге... 4.2. С.330; Он же. Национально-территориальная автономия немцев Поволжья (1918-1941): Автореф. дне. ... д-ра ист. наук. Саратов, 1995.
10 Белковец Л.П. «Большой террор» в немецких селах Западно-Сибирского края // Российские немцы: Проблемы истории, языка и современное положение: Материалы междунар. науч. конф., Анапа, 20-25 сент. 1995 г. М.: Готика, 1996. С.452-456; Бруль В.И. Из исторического наследия и этнического прошлого алтайских немцев // Там же. С. 446-451; Гербер O.A. Этническая чистка в Сибири (1934-1935 гг.) // Из прошлого Сибири: Межвуз. сб. тр. Выи.2. 4.2. Новосибирск, 1996. С.112-113.
1() Ишибулаев Ф.А. Судьбы репрессированных немцев Оренбуржья // Оренбургские немцы: этническая история и духовная культура: Материалы науч.-практ. конф. «Многонац. мир Оренбуржья». Вып.11. Оренбург, 1998. С.54-96.
и Кириллов В.М. Узники Тагиллага НКВД (Принципы комплектования базы банка данных) // Круг идей: Развитие исторической информатики: Тр. 2-й конф. Ассоциации «История и компьютер». М., 1995. С.46-53; Он же. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала в середине 1920-нач. 1950-х гг. 4.1. Репрессии 20-30-х гг. 4.2. Тагиллаг 1940-нач. 1950-х гг. Н.Тагил, 1996; Он же. Спец-переселенцы в Нижнетагильском регионе (проблемы создания банка данных) // История России первой трети XX в.: Историография, источниковедение: Сб. науч. тр. участников науч. конф., Екатеринбург, 1996. С.65-67; Он же. Репрессированные в Нижнетагильском регионе Урала (проблемы формирования банка данных) // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1918-1980-е годы): Сб. ст. участников науч. конф. «История репрессий на Урале», Н.Тагил, 10-12 нояб. 1997. Н.Тагил, 1997. С.16-28.
18 Герман A.A. Немецкая автономия на Волге... 4.2. С. 110.
19 Курило О.В. Лютеране в России (XVI-XX вв.): Автореф. дне. ... канд. нет. наук. М., 1995; Лиценбергер O.A. Евангелическо-лютеранская церковь св. Марии в Саратове (1770-1935). Саратов, 1995. С.55-64; Она же. Лютеранская церковь в Саратовском Поволжье в годы советской власти // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге: Материалы Рос.-герм. науч. конф., Анапа, 22-26 септ. 1994 г. М., 1995. С.275-281; Она же. Евангелическо-лютеранская церковь и советское государство 1917-1938 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 1997; Лютеранская церковь в Советской России (1918-1950 гг.): Документы и материалы / Сост. О.В. Курило. М., ИЭА РАН, 1997; Михайлов С.С, Мешков К.Ю. Из истории взаимоотношений религиозных общин и государства в Москве и Московской области // Там же. С. 172-177.
20 Савин А.И. Меинонитские общины Сибири в 20-е годы // Немцы Сибири: история и современность: Материалы междунар. науч.-практ. конф. 4.2. Омск, 1995. С. 19-22; Колоткин М.Н. Конфессиональный фактор у немцев Сибири в 1920-1930-е годы // Протестантизм в Сибири: история и современность: Материалы междунар. науч. конф. «Протестантизм в Сибири», Омск, 26-28 мая 1998 г. Омск, 1998. С.43-47; Неживых H.A. Отношение советской власти к протестантским организациям в 1919-1925 гг. // Там же. С.91-95; Эйнгорн И.Д. Протестантизм в Сибири 1920-1930 гг. // Там же. С. 188-191.
21 4еботарева В.Г. Полицейщина в национальной школе: Насильственное насаждение русского языка в АССР немцев Поволжья (1937-1941 гг.) // Немцы Сибири: история и культура. Омск, 1993. С.23-27; Белковец Л.П. Политика советской
274

власти в отношении немецкой национальной школы в Сибири в 20-е гг. // Российские немцы: Проблемы культуры и образования. Новосибирск, 1996. С.89-105; Савин А.И. Борьба за будущее: Немецкие школы Сибири и политика советизации колоний в 1920-е годы// Российские немцы: Проблемы истории, языка и современное положение. Материалы... С.406-421; Черказьяпова И.В. Закрытие немецких национальных школ в Сибири как следствие усиления репрессивной политики государства в 1930-е годы// Музей и общество па пороге XXI века: Материалы Все-рос. науч. конф., иосвящ. 120-летшо ОГИК музея. Омск, 1998. С.125-128; Она же. Немецкая национальная школа в Сибири (конец XIX в-1938 г.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Омск, 1998.
2 Днтц А. Особая линия: От репрессий но признаку крови к геноциду... // Советские немцы: история и современность: Материалы... С. 169-184; Бруль В.И. Особая линия в политике по отношению к российским немцам (на примере Немецкого района Алтая) // Немецкий российский этнос: вехи истории: Материалы науч. конф., Москва, июнь 1993 г. С.67-72.
Полян П.М. География принудительных миграций в СССР: Автореф. дне. ... д-рч* геогр. наук. М., 1998. С. 14.
4 Алферова И.В. Государственная политика в отношении депортированных пародов (конец 30-х-50-е годы): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1997. С. 15.
ь Бугай Н.Ф. Л.Берия - И.Сталину: «Согласно Вашему указанию...». М., 1995. С.5; Полян П.М. Указ. соч. С. 18.
2() Бугай Н.Ф. Депортация народов в СССР: история и современность // Конфедерация репрессированных народов Российской Федерации, 1990-1992: Документы и материалы. М., 1993. С.30-63.
27 Аумап В.А. Депортация российских немцев в восточные районы СССР (1941 г.) // Немецкий российский этнос: вехи истории: Материалы... С.77-84; Алферова И.В. Указ. соч.; Надь Ф.К. Трагедия советских немцев// Немцы Сибири: история и современность: Материалы... 4.1. С. 83-86; Чебыкипа Т.В. Депортация немецкого населения в Новосибирскую область // Там же. 4.2. С.57-60; Герман A.A. Депортация немецкого населения из Саратова, Саратовской и Волгоградской областей // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект: Материалы междуиар. науч. конф., Анапа, 26-30 септ. 1997 г. М.: Готика, 1998. С.277-283 и др.
28 Бугай Н.Ф. Депортация немцев с юга России в 40-е годы: причины, ход, последствия // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге: Материалы... С.40-52; Котов В.И. Депортация народов Северного Кавказа: кризисные явления этиодемо-графпческой ситуации // Северный Кавказ: выбор пути национального развития. Майкоп, 1994. С. 193-209; Плохотнюк Т.Н. Немецкое население Северного Кавказа: социально-экономическая, политическая и религиозная жизнь (конец XVIII-ce-редина XX вв.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 1996; Она же. Российские немцы Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны // История и культура российских немцев. Вын.З. 4.2. Саратов, 1996. С.78-98; Гонов А.М. Проблемы депортации и реабилитации репрессированных народов Северного Кавказа: 20-90-е гг. XX в. Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Ростов н/Д, 1998; Хунагов A.C. Депортация пародов с территории Краснодарского края и Ставрополья (20-е-50-е годы): Автореф. дис. ... канд. нет. наук. М., 1998; Он же. К вопросу о причинах депортации народов и групп населения в 20-50-е годы // Вести, науки и образования. 1997. № 5.
29 Бруль В.И. Миграционные процессы среди немцев Сибири в 1940-1945 гг. // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект: Материалы... С.338-349; Шадт A.A. Прием и расселение спецпереселенцев-немцев в Западной Сибири (1941-1942 гг.) // Там же. С.314-322; см. также: Вольхнн А.И., Мот
275

рснич В.П. Деятельность органов НКВД по пресечению побегов снецпсреселенцев с территории Урала и Сибири в годы Великой Отечественной войны // История репрессии па Урале: идеология, политика, практика... С. 145-155.
3" Бруль В.П. Немцы в Западной Сибири. 4.2. Топчпха, 1995. С. 101-107; Он же. Повторная депортация немцев в Нарым и в районы Крайнего Севера // Из прошлого Сибири. Вып. 2. 4.2. Новосибирск, 1996. С.96-101; Белковец Л.П. Нарымская эпопея немцев Поволжья в 1941-1945 гг. // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект: Материалы... С.284-313.
31 Бугай Н.Ф. Немцы в структуре производительных сил СССР: трудовая армия, рабочие колонны, батальоны (40-е годы) // Немецкий российский этнос: вехи истории: Материалы... С.84-90; Вашкау Н.Э. Участие российских немцев в «трудармии» в годы Великой Отечественной войны // Немцы Сибири: история и современность: Материалы... 4.1. Омск, 1995. С.33-38; Казаков Е.Э. Сибирский тыл в Великой Отечественной войне: мобилизованные немцы// Там же. С.63-65; Мотревич В.П., Шефер Е.А. Немецкая «трудовая армия» в Свердловской области в 1940-е годы//Там же. С.81-83; Вашкау Н.Э., Алексеева Е.А. Российские немцы в трудармии // Вторая мировая война и преодоление тоталитаризма: Рос-герм. конф. историков, Волгоград, май 1995 г. М., 1997. С.56-62; Федорова А.Ф. На работу в колонии НКВД// Немцы Оренбуржья: прошлое, настоящее, будущее. Оренбург, 1997. С. 18-23; Чушша Е.В. Немцы-спецпоселенцы в Свердловской области (за строками архивных дел) // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика... С.198-205; Суслов А.Б. Трудовая мобилизация советских немцев в годы Великой Отечественной войны (на примере Пермской области) // Там же. С. 186-198; Немцы в Республике Коми (страницы истории репрессивной политики). Сыктывкар, 1998.
32 Бикматов Р.П., Заболотская К.А. Трудармейцы-немцы на шахтах Кузбасса в годы Великой Отечественной войны // Немецкий российский этнос: вехи истории: Материалы... С.90-96; Кириллов В.М., Климова Н.В. Советские немцы и спецотряд М» 18-74 // Книга памяти. Екатеринбург, 1994. С.87-98; Гербер O.A. Источники изучения проблемы использования принудительного труда мобилизованных немцев в угольной промышленности Кузбасса в 1940-е годы // Российские немцы: Проблемы истории, языка и современное положение: Материалы... С.97-115; Ремпель П.Б. Депортация немцев из европейской части СССР и трудармии но «совершенно секретным» документам НКВД СССР 1941-1944 гг. // Там же. С.69-96; Морозов H.A. ГУЛАГ в Комикрае 1929-1956. Сыктывкар, 1997; Суслов А.Б. Спецконтипгент в Пермской области (1929-1953) // Годы террора: Книга памяти жертв полит, репрессий. Пермь, 1998. С. 169-229.
33 Курочкин А.Н. Создание военизированных формирований из граждан СССР немецкой национальности в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторические исследования в Поволжье. Вып.1. Саратов, 1997. С.91-99; Он же. «Трудармии»: историография и источники // Российские немцы: Историография и источниковедение: Материалы междунар. науч. конф., Анапа, 4-9 септ. 1996 г. М., 1997. С. 126-133; Он же. Трудармейские формирования из граждан СССР немецкой национальности в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): Автореф. дне. ... канд. ист. наук. Саратов, 1998. С.2,И, 18.
4 Герман A.A., Курочкин А.Н. Немцы СССР в «трудовой армии» (1941-1945). М.:. Готика, 1998.
3,) «Мобилизовать немцев в рабочие колонны... И.Сталин»: Сб. документов (1940-е годы) / Сост., пред., коммеит. д-ра ист. наук, проф. Н.Ф.Бугая. М.: Готика, ,1998.
36 Маламуд Г.Я. Заключенные, трудмобилизованные НКВД и спецпоселенцы на Урале в 1940-х-начале 50-х гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург,
276

1998; Он же. Использование труда мобилизованных советских немцев в промышленности Урала в 1940-х годах // Урал в прошлом и настоящем: Материалы науч. конф. 4.1. Екатеринбург, 24-25 февр. 1998 г. С.454-457.
37 Бочкарева З.В. Оккупационная политика фашистской Германии на Северном Кавказе: Автореф. дне. ... канд. ист. наук. Краснодар, 1992; Плохот-шок Т.Н. Политика германских оккупационных властей в отношении фолькс-дойче на Северном Кавказе (1941-1943 гг.) // Актуальные вопросы исторической и юридической науки: Сб. науч. тр. Ставрополь: СГПУ, 1994; Хупагов A.C. Указ. соч.
38 Земсков В.Н. К вопросу о репатриации советских граждан, 1944-1951 годы // История СССР. 1990. № 4. С.26-41; Оп же. Репатриация советских граждан и их судьбы// СОЦИС. 1995. № 5, 6; Полян П.М. «OSTbi» - жертвы двух диктатур // Родина. 1994. № 2. С.51-57; Он же. Жертвы двух диктатур: Военнопленные и остарбайтеры в Третьем рейхе и их репатриация. М., 1996; Бруль В.И. Миграционные процессы среди немцев Сибири в 1940-1955 гг. // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект: Материалы... С.345; Иларноно-ва Т.С. Желания и возможности: Проблема выезда немцев из СССР в контексте послевоенных советско-западногерманских отношений (1955-1964) // Там же. С. 367-384.
39 Земсков В.Н. Принудительные миграции из Прибалтики в 1940-1950-х годах // Отеч. архивы. 1993. № 1. С.4-20.
40 Герман A.A. Документы партийных архивов как источник изучения истории «советских» немцев: общеметодологический подход // Российские немцы: Историография и источниковедение: Материалы... С. 97; см. также: Павлова Т.Ф. Указ. соч.; Ремпель П.Б. Указ. соч.; Белковец Л.П. Материалы о спецпереселенцах-немцах в архиве Управления внутренних дел Новосибирской области // Немцы Сибири: история и современность: Материалы... 4.1. С. 10-14; Черказьяпо-ва И.В. Следственные дела архива УФСК как массовый источник по изучению репрессивной политики советского государства (на примере Омской области) // Там же. 4. 2. С.64-67; Бруль В.И. Материалы архивов Западной Сибири о судьбе немецкого населения региона в 1920-1950 гг. // Российские немцы: Историография и источниковедение: Материалы... С.284-292; Гербер O.A. «Раскулачивание» немецкой деревни в Западной Сибири, 1928-1934 гг.: Источники и состояние проблемы // Там же. С.293-302; Иларионова Т.С. Текущая документация организаций и обществ российских немцев: возникновение, состояние, проблемы систематизации //Там же. С. 140-146; Шадт A.A. Материалы о пемцах-спец-переселенцах в Государственном архиве Новосибирской области // Там же. С. 118-125 и др.
41 Бугай Н.Ф. «Закон о реабилитации репрессированных народов»: Два года спустя // Обозреватель. 1993. № 19; Дизендорф В. Закон РФ «О реабилитации репрессированных пародов» и проблемы его выполнения / Содокл. зам. пред. о-ва рос. немцев «Видергебурт» // Конфедерация репрессированных пародов... С. 165-173; Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий / Сост. Е.Х.Зайцев. М., 1993; Реабилитация народов и граждан, 1954-1994 гг.:. Документы / Сост. И.Алиев. М., 1994; Моргунов К.А. Реабилитация российских немцев: Некоторые аспекты российского законодательства // Немцы Оренбуржья: прошлое, настоящее, будущее. Оренбург, 1997. С.40-44; Лазарев Б.М. Правовые вопросы репрессированных пародов // Государство и право. 1994. № 12; Цой Б.С. Социальные, экономические аспекты пародов и граждан, репрессированных в СССР по политическим мотивам // Там же. № 12; Закон «О национально-культурной автономии» // Сов. Россия. 1991. 20 июля.
277

42 Гонов А.М. Проблемы депортации и реабилитации...; Он же. Северный Кавказ: Реабилитация репрессированных народов (20-90-е гг. XX в.). Нальчик, 1998; Дитц А. Социальная реабилитация российских немцев и намять // Российские немцы и национальные меньшинства Европы: Материалы междунар. науч.-практ. конф. «Будущее российских немцев...», Москва, 19-21 окт. 1994 г. М., 1995. C.112-122J92-193.
43 Герман A.A. Немецкая автономия на Волге... 4.2. С.33; Хуиагов A.C. Указ. соч. С. 18.
44 Бугай Н.Ф., Гонов А.М. Кавказ: народы в эшелонах (20-60-е годы). М., 1998. С.17,33,320.
45 Курочкин А.Н. Трудармейские формирования из граждан СССР немецкой национальности... С. 13; Дизендорф В.Ф. Прощальный взлет: Судьбы российских немцев и наше национальное движение. Кн. 1. От национальной катастрофы к попытке возрождения. М., 1997. С.95-138; Вольтер Г. Зона полного покоя... 2-е изд. М., 1998. С.389-390.

Kurze Inhaltsangaben zu den Aufsätzen in diesem Buch
W. Schajdurow: Die Rußlanddeutschen. Tragödie eines Volkes
Der kurze Abriß der Geschichte der Rußlanddeutschen soll die Auffassung des Autors belegen, daß diese bereits seit über hundert Jahren in latentem Konflikt mit dem Staat leben. Dargestellt wird der permanente Druck der Staatsführung auf die Deutschen an den Reformen Alexanders II. und der von ihnen ausgelösten Emigrations welle, an den tragischen Ereignissen von 1914 und an der nach 1917 einsetzenden Sowjetisierung der deutschen Bevölkerung durch die Gründung von nationalen Verwaltungseinheiten. Eine Lagebeschreibung deutscher Dörfer vor der Kollektivierung wird durch Zahlen ergänzt, die den hohen ökonomischen Entwicklungsstand wie auch den nachfolgenden wirtschaftlichen Einbruch widerspiegeln. Die dreißiger Jahre bedeuteten neue Repressionen. Der Aufsatz mündet in eine Untersuchung der gegenwärtigen Lage, speziell der aktuellen Polemik über die Bildung deutscher nationaler Rayons (Landkreise).
A. German: Repressionen als integraler Bestandteil der Rußlanddeutschen-Politik des politischen Regimes
Viele Jahrzehnte konnten die Rußlanddeutschen ihre Eigenart, zu der tiefe Religiosität, Diszipliniertheit, außergewöhnliche Arbeitsamkeit und Ordnungsliebe gehören, bewahren. Mit diesen Charakerzügen mußten sie unweigerlich in Konflikt mit dem politischen Regime geraten. Doch wie die anderen Völker Rußlands glaubten auch die Deutschen an die Chance realer Autonomie. Der Aufsatz zeichnet detailliert nach, welche Wendung für sie die Autonomie sowjetischer Provenienz nahm. Dabei werden die Repressionen in den allgemeinen Zusammenhang der Nationalitätenpolitik des Sowjetstaats gestellt.
Für die Haltung der Sowjetmacht gegenüber der deutschen Bevölkerungsgruppe waren nach Auffassung des Autors neben der allgemeinen Repressionspolitik des Regimes auch die Anpassungsschwierigkeiten der Deutschen an das politische Regime und die Beziehungen zwischen der UdSSR und Deutschland verantwortlich. Letzere veranlaßten die sowjetische Führung zur «unangemessenen Rückversicherungspolitik» der Verschleppung der Rußlanddeutschen, ihrer Konzentration in Sonderansiedlungen und Einziehung zur Zwangsarbeit.
279

D. Brandes: Resistenz, Abwehr und Widerstand der Rußlanddeutschen 1917-1941
Thema des Aufsatzes ist die Reaktion der Rußlanddeutschen auf den Druck seitens der sowjetischen Führung, wobei der Autor auch mit Begriffen wie «Resistenz» und «Abwehr» arbeitet. Er behauptet einen hartnäckigen und ungebrochenen Widerstand gegen die Ideologie der Bolschewiki und besonders gegen die Verfolgung aus religösen Gründen. Ausführlich wird der Widerstand der mennonitischen Gemeinden dargestellt. Entschlossen war auch der Widerstand gegen die Kollektivierung und Entkulakisierung. Hier gab es Beispiele solidarischen Eintretens ganzer Gemeinschaften für einzelne Mitglieder. Ablehnend reagierten viele Deutsche auf die Einrichtung nationaler Verwaltungseinheiten und waren eher bereit, eine Unterscheidung nach eth-nisch-religösen Gesichtspunkten zu akzeptieren.
N. Ochotin, A. Roginskij: Zur Geschichte der «deutschen Operation» des NKWD 1937/38
Die Autoren ordnen die Repressionen gegen die Rußlanddeutschen in den Jahren 1937 und 1938 in das Schema des «Großen Terrors» und anderer Operationen im Rahmen der sowjetischen Nationalitätenpolitik ein. Bei der Chronologie der Ereignisse und der Rekonstruktion der Entscheidungswege wurde Vollständigkeit zumindest angestrebt.
Das Modell für die Verhaftungen der Deutschen sehen die Autoren im NKWD-Befehl 00485, der ethnische Polen und polnische Staatsbürger betraf. Die Besonderheit der «deutschen Operation», die hier analysiert wird, ergab sich vor allem aus der Größenordnung der deutschen Bevölkerungsgruppe in der UdSSR sowie aus der Tatsache, daß sie über ein eigenes Staatsgebilde verfügte. Eine weitere Rolle spielten außenpolitische Aspekte.
Ausschlaggebend bei der Anwendung von Repressionen aus Gründen der Nationalität waren nach Auffassung der Autoren neben der Volkszugehörigkeit die Zugehörigkeit zu bestimmten Personenkategorien, die in verschiedenen NKWD-Befehlen erfaßt wurden, und die Beschäftigung in spezifischen Arbeitsbereichen. Außerdem spielten die soziale Zuordnung und der Wohnort eine Rolle.
Eine sorgfältige vergleichende Analyse statistischer Daten vermittelt eine Vorstellung vom Ausmaß der Verhaftungen und der Art der Verurteilungen.
W. Chaustow: Repressionen gegen die Rußlanddeutschen bis zum Beginn der Massenverhaftungen von 1937
Der Artikel behandelt im Detail sowohl Einzelfälle von Repressionen gegen Rußlanddeutsche, politische Emigranten aus Deutschland und deutsche
280

Staatsbürger als auch die allgemeine Richtung der Repressionspolitik in der ersten Hälfte der dreißiger Jahre.
Eindringlich stellt er dar, wie die Deutschen in wachsendem Maß mit der Furcht vor Spionen, mit Verdächtigungen und, nach der Machtergreifung der Nationalsozialisten in Deutschland, mit hochgespielten Anschuldigungen, faschistische Propaganda zu betreiben, konfrontiert wurden. Ab 1935 nahmen auch die Verhaftungen unter den politischen Emigranten zu. Dennoch kommt der Autor zu dem Schluß, daß sich die Repressionen zwischen 1932 und 1936, also vor Beginn der Massenverhaftungen des Großen Terrors", nicht speziell gegen die Deutschen richteten, sondern vorrangig politische oder soziale Gründe geltend machten.
N. Bugaj: Das autonome Staatsgebiet der Wolgadeutschen. Probleme der zerstörten Struktur und der Neuaneignung des Territoriums
Der Autor beschäftigt sich mit den Ursachen der Auflösung der Autonomen Sozalistischen Sowjetrepublik der Wolgadeutschen sowie der Deportation ihrer Bürger und analysiert den Prozeß der Aufhebung der Eigenstaatlichkeit der Deutschen im Detail. Er betont, daß gesonderte Untersuchungen zu diesem Thema bisher fehlen.
Die Auflösung der staatlichen Verfaßtheit des Gebiets der Rußlanddeutschen zog dessen ökonomischen Zusammenbruch nach sich. Es mußte neu besiedelt wie auch neu erschlossen werden. Gestützt auf Archivmaterialien der Hauptverwaltungen für Umsiedlungsfragen stellt N. Bugaj die unwiderrufliche Zerstörung der ökonomischen Infrastruktur des Gebiets der ehemaligen Autonomen Republik dar und zeigt die großen Probleme seiner Neubesiedlung. Der Aufsatz enthält viele Dokumente, die seine Schlußfolgerungen illustrieren.
V. Brühl: Vertriebene Völker in Sibirien 1935-1965. Vergleichende Analyse des Schicksals von Polen, Kalmücken, Litauern, Esten, Letten und Rußlanddeutschen
Der Autor stellt die Vertreibungsgeschichte der Rußlanddeutschen in den größeren Zusammenhang der Deportation anderer Völker der UdSSR. Allerdings verweist er darauf, daß aufgrund der mangelnden Erforschung von Quellen kein umfassendes Bild entstehen kann. Ausgehend von der Auflösung der deutschen nationalen Rayons im Jahr 1935 unterscheidet er verschiedene Etappen der Vertreibung und verschiedene Vertriebenengrup-pen von unterschiedlicher sozialer Zusammensetzung. Letzteres betrifft vor allem die Deportation aus dem Baltikum, aus Moldawien und der Westuk
281

raine. Verglichen werden die unterschiedliche demographische Entwicklung verschiedener vertriebener Bevölkerungsgruppen, ihre unterschiedliche Rechtslage, ihr Verhältnis zu den staatlichen Organen und die Wohn- und Lebensbedingungen. Aufmerksamkeit verdient die Darstellung des Verhältnisses der verschiedenen Vertriebenengruppen zueinander und zur eingesessenen Bevölkerung. Dargestellt werden außerdem die unterschiedlichen Formen, in denen die Rehabilitierung verlief.
T. Tschebykina: Die Vertreibung der deutschen Bevölkerungsgruppe aus der europäischen UdSSR nach Westsibierien 1941-1945
Der Aufsatz beschreibt detailliert, wie die Umsiedlung der Wolgadeutschen nach Westsibirien durchgeführt wurde. Er nennt die Instruktionen, charakterisiert das Handeln der Staatsorgane, führt an, wer die Listen zusammenstellte und an wen der Besitz ging, beschreibt die Ansiedlungsbedingun-gen der sogenannten Sonderumsiedler in den verschiedenen Regionen Westsibiriens und charakterisiert die Haltung der Deutschen zu ihrer Deportation. Von besonderem Interesse ist die Darstellung der Organisierung der sogenannten Arbeitsarmee und der extrem harten Lebensumstände ihrer Angehörigen. Weitere Themen sind die Siedlungsgebiete der Sonderumsiedler unter geographischen Gesichtspunkten sowie deren erneute Vertreibung im März 1942 aus dem Nowosibirsker Gebiet in den Landkreis von Narym.
G. Malamud: Die sowjetdeutschen «Arbeitsarmisten» im Ural 1942-1948
Der Aufsatz thematisiert eine der härtesten Seiten der Deportationsgeschichte der Rußlanddeutschen, die Umsetzung der Entschließung des Staatskomitees für Verteidigung von 1942, die die Erfassung aller Deutschen zwischen 15 und 55 Jahren in Arbeitskolonnen verfügte. Dargestellt werden die Lebensbedingungen der vom NKWD eingezogenen «Arbeitsarmisten» im Ural in den Gebieten Swerdlowsk, Tscheljabinsk und Molotow (heute Perm) in Untergliederungen der NKWD-Lager.
Diese Bedingungen unterschieden sich nicht im • geringsten von denen der Straflager. Die Arbeit wurde faktisch nicht bezahlt; den wesentlichen Arbeitsanreiz bildete das sogenannte kotlowka-System, das die Essensration an den Grad der Erfüllung der Arbeitsnorm band.
Zum Alltag der Arbeitsarmisten gehörten Durchfall, hohe Sterblichkeit, katastrophale Lebensumstände, nicht selten die Unterbringung in Erdhütten, ständige Überwachung durch den KGB und Verhaftungen. Statistische Angaben über den Einsatz der Deutschen in der Industrie des Uralgebiets unter
282

mauern die Schlußfolgerungen des Autors. Herausgearbeitet wird die ambivalente Situation der dienstverpflichteten Deutschen. Obwohl sie sich in nichts von der von Strafgefangenen unterschied, waren die Arbeitsarmisten der sowjetischen Propagandarhetorik im Stil der frühen dreißiger Jahre unterworfen; diese appellierte an ihren Enthusiasmus und stachelte zu ständig höheren Arbeitsleistungen an.
W. Kirillow: Rußlanddeutsche im Tagillag
Thema ist die Geschichte der deutschen Arbeitsarmisten im NKWD-Lager von Nishnij Tagil. Unter ihnen befanden sich bemerkenswert viele Wehrpflichtige der Roten Armee, die von der Front in den Ural abkommandiert worden waren. Etwa 15.000 Deutsche wurden durch diesen größten Lagerkomplex der Region geschleust. Der Autor beschreibt den Charakter der Arbeit und die Lebensbedingungen der Arbeitsarmisten und vergleicht Tagillag mit anderen Lagern des Swerdlowsker Gebiets.
T. Plochotnjuk: Die deutsche Bevölkerungsgruppe des Nordkaukasus unter dem totalitären System in den zwanziger und dreißiger Jahren
Anhand verschiedenster Dokumente aus den Archivzentren für Zeitgeschichte in Moskau und Stawropol sowie dem Staatsarchiv der Rußländischen Föderation zeichnet die Autorin das Schicksal der deutschen Siedlungen im Nordkaukasus bis zum Beginn des Zweiten Weltkriegs nach. Untersucht werden die Auswirkungen der Politik der zentralen wie der regionalen Parteiführungen auf die Lage der deutschen Bevölkerung. Als beste Zeit erwiesen sich hier die Jahre 1925-1927 mit der Gründung des später wieder aufgelösten deutschen nationalen Rayons. Doch die einsetzende Kollektivierung und der Hunger trafen auch die Deutschen im Nordkaukasus schwer. Schrittweise wurden die Möglichkeiten, Hungerhilfe aus Deutschland zu beziehen, beschnitten. Weitere Themen der Untersuchung sind die antideutsche Kampagne, die sich kontinuierlich intensivierte und jegliche Betonung deutscher Eigenart als deutschen Chauvinismus hinstellte, sowie die Ereignisse während der Massenrepressionen, als die Führung die deutsche Bevölkerung zunehmend als potentiellen Feind und berüchtigte «fünfte Kolonne» einstufte.
L. Belkowez: Die Sonderansiedlung der Deutschen in Westsibieren (1941-1955)
Der Aufsatz enthält eine detaillierte Analyse des Überwachungssystems in den Sonderansiedlungen der Deutschen in den vierziger Jahren in Sibirien.
283

Die ausführlichen Quellen aus den für die Sonderansiedlung zuständigen Behörden (OSP) stammen aus dem Archiv der Innenbehörde des Nowosibirsker Gebiets und waren bis vor kurzem absolut unzugänglich. Anhand der Dokumente lassen sich Einzelheiten des Überwachungssystems, seiner schrittsweisen Verschärfung und der Arbeitsweise der offiziellen sowie der verdeckt arbeitenden Überwachungsorgane rekonstruieren. Von besonderem Wert sind die sorgfältig kommentierten Materialien zum Meldesystem und zur Bespitzelung der sogenannten Sonderumsiedler, speziell die Beschreibung, wie unter den Deportierten selber ein Netz von Informanten aufgebaut wurde und wie es funkionierte.
L. Burgart: Das Schicksal des Einzelnen und seines Volkes. Die Personalakten der Sonderumsiedler als Quellen zu Deportation und Sonderansiedlung
Unter Verwendung von Archivmaterialien aus Ostkasachstan stellt der Autor die Funktionsweise des totalen Überwachungssystems über die Sonderumsiedler in den Jahren der Deportationen dar. In ihren Siedlungen wurden Sonderkommandanturen eingerichtet und für jede Person eine Personalakte geführt. In einer ausführlichen Analyse wird der Charakter dieser Personalakten herausgearbeitet, werden die in ihnen enthaltenen Dokumente auf ihrer Aussagekraft und mögliche Erkenntnisse hin diskutiert. Vermittelt durch die Schicksale der Einzelnen in den Fängen der bürokratischen Maschinerie entsteht ein hinreichend klares Bild von deren Funktionsweise.
T. Saburowa: Rußlanddeutsche in Nordrußland
T. Saburowa arbeitet mit Strafverfolgungsakten repressierter Deutscher aus dem Archiv des Föderalen Sicherheitsdienstes (FSB) für das Gebiet Archangelsk. Die deutsche Bevölkerungsgruppe war in drei verschiedenen Strömen in dieses Gebiet gekommen. Die ersten waren deutsche Bauern aus dem Wol-gagbiet, der Südukraine und der Krim, Opfer der Entkulakisierungskam-pagne. 1941 wurden, wenn auch nicht sehr zahlreich, Deutsche aus dem Wolgagebiet hierher verschleppt. Nach 1945 wurden aus Deutschland zurückkehrende Rußlanddeutsche hier angesiedelt.
Aus den Strafverfolgungakten geht hervor, daß es in den dreißiger und vierziger Jahren eine große Zahl von Verhaftungen unter den Deutschen im Gebiet Archangelsk gab. Der Aufsatz berichtet von tragischen Einzelschicksalen und macht statistische Angaben zu Verhaftungen, Verurteilungen und zu Todesurteilen.
284

Je. Ejchelberg: Die religiös motivierte Verfolgung der Deutschen im Gebiet Tjumen
Eine der wesentlichen Spielarten der fortgesetzten Repressionspolitik gegen die Deutschen ist nach Meinung des Autors die Verfolgung aus religiösen Gründen von den vierziger bis in die sechziger Jahre. Sie war weniger brutal als im vorangehenden Jahrzehnt, erfaßte jedoch konsequent jene Deutschen, die ihre religiöse Identität bewahren wollten und in ihren Gemeinden aktiv waren. An konkreten Schicksalen beleuchtet der Autor den Kampf gegen Mennoniten und Baptisten. Für die Deutschen beinhaltete ihr religiöses Engagement ganz offensichtlich sowohl ein Form des Widerstands als auch der Bewahrung ihrer Kultur, ungeachtet aller Versuche zwangsweiser Assimilierung. Die angeführten Archivmaterialien belegen die ständige Bespitzelung, die Verhaftungen und Prozesse, die von staatlichen Einrichtungen und dem KGB in Gang gesetzt wurden. All dies führte nach Meinung des Autors dazu, daß viele Deutsche und besonders die Angehörigen der jüngeren Generation sich von der Religion lossagten und auf diese Weise ihre Wurzeln und ihren ethisch-moralischen Halt verloren.
O. Linzenberger: Repressionen gegen lutherische und katholische Geistliche in der UdSSR
Dargestellt werden die Repressionsmaßnahmen gegen die katholische und die lutherische Geistlichkeit in den ersten zwanzig Jahren der Sowjetmacht. Die Autorin kommt zu dem Schluß, daß diese Maßnahmen nicht speziell auf die deutschen Glaubensrichtungen abzielten, sondern Teil der allgemeinen antireligiösen Politk der bolschewistischen Regierung waren. Unmittelbar nach ihrem Machtantritt griffen die Bolschewiki in erster Linie die orthodoxe Kirche an, doch schon ab Mitte 1918 unternahmen sie Schritte auch gegen deutsche Geistliche.
Der materialreiche Aufsatz dokumentiert die Verfolgung von Geistlichen zwischen 1918 und dem Ende der dreißiger Jahre; er stellt einzelne tragische Schicksale vor und berichtet über Gerichtsprozesse gegen Geistliche sowie über deren Situation in den Lagern.
N. Smolnikowa: Repressionen mit nationalem Hintergrund und ihre Bedeutung für die derzeitigen ethnopolitischen Probleme der Wolgadeutschen
Der Aufsatz enthält eine ernstzunehmende Analyse aktueller Probleme der neuen deutschen Diaspora an der Wolga als Folge der Repressionspolitik der sowjetischen Führung. Mit der Rekonstruktion der historischen Ereignisse
285

wird zugleich deren Einfluß auf die Nationalkultur, die Bewahrung der Sprache und das ethnische Selbstverständnis der Wolgadeutschen in den Blick genommen.
Außer auf statistische Angaben, die eine Vorstellung von den Migrationsprozessen innerhalb der deutschen Bevölkerungsgruppe vermitteln, stützt sich der Aufsatz auf Ergebnisse ethnologischer Feldforschung, auf von der Autorin selber durchgeführten Befragungen und auf schriftliche Quellen. Durch die Untersuchung der Geschichte der neuen deutschen Diaspora an der Wolga kommt die Autorin zur Überzeugung vom langanhaltenden Nachwirken der Repressionspolitik mit bestimmenden Folgen für das nationale Schicksal späterer Generationen.
T. Hlarionowa: Rehabilitierung, ein schwieriger Weg aus einer ausweglosen Situation. Das Problem der Rußlanddeutschen in den sowjetisch-deutschen Verhandlungen 1957/58
In der sowjetisch-deutschen Geschichte sind die Verhandlungen von 1957/58 zur Normalisierung der Beziehungen zwischen der UdSSR und der Bundesrepublik Deutschland ein wenig bekanntes Kapitel. Der Aufsatz schildert die politischen Wechselfälle im Verlauf dieser Verhandlungen. Die deutsche Seite nutzte das Interesse der sowjetischen Seite an regulären Wirtschaftsbeziehungen, um die Frage einer möglichen Rückführung und Umsiedlung ehemaliger deutscher Staatsbürger und ethnischer Deutscher in die Bundesrepublik auf die Tagesordnung zu setzen. Nach Meinung der Autorin hätte es eine Chance gegeben, das Problem der Rehabilitierung der Sowjetdeutschen zu lösen, doch wurde sie nicht genutzt. Denn eine Lösung lag für die deutsche Seite ausschließlich darin, den Deutschen das Verlassen der Sowjetunion zu ermöglichen, während die sowjetische Seite dies nicht akzeptieren konnte. Das führte letztlich dazu, daß die Rußlanddeutschen nie mehr dorthin zurückkehrten, von wo sie verschleppt worden waren, und keine Eigenstaatlichkeit mehr erlangten.
A. Papowjan, E. Papowjan: «Vorbeugende Maßnahmen ergreifen, aufklären...» Der KGB und das Problem der deutschen Emigration im Jahr 1957
Anhand von Dokumenten der Generalstaatsanwaltschaft der UdSSR aus dem Staatsarchiv der Rußländischen Föderation zu einer Spezialfrage wird die Situation des Jahres 1957 beleuchtet. Es handelt sich um einen Schriftwechsel zwischen dem KGB und Einrichtungen der Staatsanwaltschaft, in dem es um Personen mit deutscher Staatsangehörigkeit geht, die nach Deutschland ausreisen möchten. Der gesamte Schriftwechsel trägt den Stem-
286

pel des beginnenden «Tauwetters»; die Strafverfolgungsorgane sind bereits unsicher und entscheidungsunfähig und beschließen am Ende, von der Verhaftung von Personen, die für das Recht auf Ausreise eintreten, abzusehen.
T. Tschernowa: Das Problem der politischen Repressionen gegen die deutsche Bevölkerungsgruppe in der UdSSR. Übersicht über die sowjetische und russische Geschichtsschreibung.
Ausführlich werden die Publikationen der letzten zehn Jahre zu den Sowjetdeutschen vorgestellt, und zwar mit dem Hinweis auf die besonderen Schwierigkeiten, mit denen das bis dahin verbotene Thema den Forscher konfrontierte.
Die Geschehnisse waren zu rekonstruieren, zu analysieren, zu bewerten, die Erkenntnisse daraus mußten theoretisch verarbeitet werden. Die Autorin zeichnet zwei Etappen der Annäherung an das Thema. Ende der achtziger, Anfang der neunziger Jahre ergoß sich eine Flut häufig publizistischer Arbeiten, denen es vor allem darum ging, die Öffentlichkeit auf das Problem der Rußlanddeutschen aufmerksamzu machen und Forschungen anzuregen. In dieser Zeit wurde zunehmend in Archiven gearbeitet und Faktenmaterial zusammengetragen. Ab Mitte der neunziger Jahre gewinnt die Forschung an Tiefe und bemüht sich um theoretische Schlußfolgerungen und Verallgemeinerungen.
Die Übersicht verzeichnet Arbeiten zu Einzelthemen wie Entkulakisierung, Verschleppung und Arbeitsarmee. Darüber hinaus diskutiert die Autorin die Frage, ob es berechtigt ist, für die Repressionen gegen die Rußlanddeutschen den von einigen Autoren benutzten Begriff Genozid anzuwenden.
Aus dem Russischen von Hart mute Trepper, Bremen

РЕПРЕССИИ ПРОТИВ РОССИЙСКИХ НЕМЦЕВ НАКАЗАННЫЙ НАРОД
Редактор H.H. Марцинковская Корректор Л.В.Петрова Художник А.Н.Афанасьев
ЛР № 040781 от 19.09.1996 г. Гигиеническое заключение № 77 ФЦ 8.953.П.1.2.99 от 01.02.1999 г. Подписано в печать 19.11.99. Формат 60x90/i6. Бумага офсетная № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 18. Тираж 2000 экз. (2 завод: 1000 экз.)
Отпечатано в ООО «Информполиграф» с готовых диапозитивов. Заказ 558
Общество «Мемориал» Россия 103051, Москва, Малый Каретный пер., д. 12

No comments:

Post a Comment